Германия. В круговороте фашистской свастики
Шрифт:
Отто Штрассер, уйдя от наци, опубликовал ряд своих бесед с Гитлером. «Мы должны, — заявил ему последний в одной из этих бесед, — отобрать людей нового склада характера, вождей, которые в своем поведении не будут руководствоваться моралью жалости, но которые поймут, что, будучи высшей расой, они имеют право управлять, приказывать и утверждать свое господство без всяких церемоний». Того же порядка суждение высказывает Гитлер в своей дюссельдорфской речи промышленникам начала 1932 года: «Величие народа, — говорит он, — получается не от суммы всех его дел, а только от суммирования величайших, рекордных дел отдельных личностей. Истинным народовластием является правление, при котором народом во всех областях его жизни руководят выдающиеся личности, прирожденные таланты». Эти личности утверждают себя в борьбе. И отсюда очевидно, что нужно отбросить «лжеучение, будто бы жизнь в этом нашем мире не должна поддерживаться путем постоянной борьбы».
Это принципиальное социологическое «ницшеанство» с его ставкой
В годы моды на Ницше острили, что сверхчеловеки повсюду бродить стали стадами. Так и теперь «тупые бараны» и счастливые обладатели «гранитной глупости» приходят в экстаз от соответствующих сентенций их великого Адольфа и, встречаясь, вместо «здравствуй», приветствуют друг друга священным возгласом — «ура Гитлеру!»
В точном согласии с идеологическими предпосылками, авторитарный принцип осуществлен и практически в партийной организации. После первого периода бурного и стихийного роста партии движение вводится в планомерное русло. Сразу же устанавливается неуклонный централизм. Весь аппарат партии подчинен мюнхенскому центру, знаменитому «коричневому дому»: это генеральный штаб германского фашизма. Ему непосредственно подчиняются областные организации, руководимые единолично вождями, назначаемыми из центра: политическая организация без вождей — все равно что армия без офицеров. Областное руководство назначает работников на места. Это, по существу, — то же большевистское «секретародержавие», но только узаконенное, откровенное, не облеченное и в форму выборности. «Демократизм» вытравлен вызывающе и принципиально. При областных организациях функционируют агитационно-пропагандистские отделы; обер-агитатор партии д-р Геббельс станет министром пропаганды в правительстве Гитлера, «дабы страна не впала в летаргический сон». Большое влияние уделяется гитлеровскому союзу молодежи, фашистскому сколку ленинского комсомола. Постоянно подчеркивается значимость воспитания, школы. При партии работает ряд вспомогательных организаций непартийного типа: союз студентов и учащихся, объединения юристов, врачей, учителей и проч. Гитлер, несомненно, знаком с ленинским учением о профсоюзах как школе коммунизма, а также с итальянским корпоративным опытом: «профессиональное движение, — пишет он, — нужно направить в каналы патриотизма». Нужно, чтобы профессиональные союзы не только оттолкнулись от марксизма, но и прониклись положительным национал-социалистическим миросозерцанием. Нужно, чтобы они были орудием не марксистской классовой борьбы, а междуклассового, общенационального трудового сотрудничества и фундаментом грядущего представительства профессий, хозяйственного парламента. Не организуя на данной исторической стадии своих профсоюзов, национал-социалисты должны проникать в чужие, чтобы разрушить их и потом переделать по-своему. В третьей империи, разумеется, не будет никаких корпораций, кроме национальных, т. е. расистских.
И, наконец, — штурмовые отряды, Sturmabteilungen. Идея нуждается в материальном воплощении и реальной защите внешней силой. Старые буржуазные партии обанкротились прежде всего потому, что хотели «бороться лишь духовным оружием», когда нужно было постоять за идею не только «духовно». Революция обнаружила их жалкое бессилие, они позорно капитулировали перед улицей. С другой стороны, и чисто военные организации оказывались не на высоте положения, будучи отравлены роковой идеей «внеполитичности» армии. Жизнь требовала создания партии нового типа, партии, воодушевленной новой целью и построенной на новых организационных основах. Таков примерно ход мысли Гитлера. Ясно, что его истоки — в России и Италии.
Марксистскому миросозерцанию необходимо противопоставить иное, но столь же целостное миросозерцание, рассуждает он дальше. Против марксистских массовых организаций нужно выдвинуть массовые же организации национальные, состоящие не только из преданных отечеству душ, но и из натренированных выучкой тел.
Так создаются штурмовые отряды, «камло короля Гитлера», как их называет
Еще в 1921 году партийные вожди работают над организацией ударных дружин. Мюнхенский путч рассеивает их, сводит на нет. Они возрождаются в 1929 году, вместе с ростом красной опасности и притоком денежных средств. Успех партии на сентябрьских выборах 1930 года дает новый мощный толчок их процветанию и развитию. В 1929 году они насчитывают в своем составе около 80 тысяч человек; к концу 30-го года в них входят уже 200 тысяч; а к моменту появления Гитлера у власти они распухают до 400 тысяч. Теперь правительство всеми путями стремится ввести их в государственный аппарат. В первую очередь в форме «вспомогательной полиции». Принимаются меры к их вооружению.
Вербовались штурмовые отряды из элементов изрядно пестрых, но приводимых к единству военноподобной муштрой. Безработные рабочие и патриотические студенты, императорские офицеры и вчерашние красные фронтовики, фанатики идеи и жертвы нужды, искатели приключений и герои корысти — этот парадоксальный человеческий сплав устремляется под штурмовые гитлеровские знамена спасать Германию. Тут и отбор политических единомышленников, тут и, говоря словами одного немецкого журналиста, — «исключительно мутный бассейн, в коем стеклись все отбросы, все недовольство страны». Однако мельница партийной идеократии перемалывает этот разношерстный материал в одноцветную и вескую массу. Состояние отрядов особенно улучшилось в 1931 году, когда во главе их был поставлен некий капитан в отставке Рем, человек распорядительный и способный.
Так в лоне веймарской демократической республики зрел и вооружался ее могильщик и наследник — Третий рейх национал-социализма.
Внешняя политика Третьей империи
Какова международно-политическая ориентировка национал-социализма? Какой курс внешней политики рекомендует Германии Гитлер?
Исходная общая предпосылка его рецептов — подъем национального самосознания, мужество, энергия, смелость: «сила — вечная мать права». Мир не для трусливых народов: «добрый Бог принципиально не делает трусливые народы свободными». Пацифизм — преступление против истории и против собственно расы: «мир опирается не на пальмовые венки плаксивых пацифистских кликуш, а на победный меч миродержавного народа, ведущего человечество к служению высшей культуре». Германии подобает решительная, активная внешняя политика. Первая ее задача — отвоевание утраченной свободы, возрождение Германии как свободного самостоятельного государства. А затем уже сам собою встанет вопрос и о воссоединении с немецким народом отторгнутых от него и пребывающих под чужеземной властью братьев по крови. Но решать этот вопрос придется со всей осторожностью, диктуемой трезвой реальной политикой, чуждой фантастики и сентиментальности.
Заклятым врагом немецкого народа является и остается Франция. Совершенно безразлично, кто правил или будет править Францией, Бурбоны или якобинцы, бонапартисты или буржуазные демократы, клерикальные республиканцы или красные большевики, — конечной целью французской внешней политики всегда будет утверждение на Рейне и гарантией успеха этого устремления — разгромленная и расчлененная Германия. Англия не позволит Германии стать мировою державой, Франция же — державой вообще, какой бы то ни было; большая разница! Ныне, рассуждает Гитлер, мы и не боремся пока за положение мировой державы, наша сегодняшняя цель — возрождение нашей родины, наше национальное единство, насущный хлеб для наших детей. И с этой точки зрения Германии по пути с двумя европейскими державами: Англией и Италией. Нужно всячески использовать англо-французское соперничество и итало-французские трения. Дружбе с фашистской Италией не должен препятствовать южнотирольский вопрос: ради больших выгод следует уметь идти на необходимые жертвы, не смущаясь словесными протестами буржуазных болтунов, слепых орудий в руках еврейства, опасающегося сближения Берлина с фашистским Римом. Что касается Англии, то основная помеха на пути соглашения с ней — все то же влияние международного юдаизма, еврейского финансового капитала, очень сильного и в английских правящих кругах.
Внешняя политика Третьего рейха будет руководствоваться идеей самодостаточности германского государства. «Я лично считаю необходимым, — заявляет Гитлер, — раз навсегда порвать с убеждением, будто бы наши судьбы обусловлены в мировом масштабе». Нужно, чтобы германский народ смог прокормить себя сам; только тогда он обеспечит себе возможность свободного бытия. Но для осуществления этой цели необходима обширная территория, удовлетворяющая известным экономическим и военно-политическим требованиям. Имейся у Германии такая территория в 1914 году, исход мировой войны был бы иным; блокада врагов не принесла бы столь эффективных результатов. Нужно, чтобы установилось нормальное соотношение между численностью населения и размерами государственной территории.