Герои без Золотых Звезд. Прокляты и забыты
Шрифт:
Однажды Разгонин в районе шхер вел поиск крупного арсенала вражеского оружия, принимая на себя огонь зениток. Противнику показалось странным, что летчик не уходит из опасной зоны и… не бомбит. Разведка? Бесполезно в такое время. Но экипаж нашел нужную цель, в точно назначенное время сбросил бомбу, и пламя охватило арсенал. Маневрируя, Разгонин продолжал кружить над базой, встречая приближающиеся самолеты однополчан с минами. Отвлекающий маневр он провел мастерски. Мины удалось поставить так, что противник о них узнал лишь, когда подорвались корабли.
Невысокому, с
1 и 23 августа Разгонин пытался три раза (в первые сутки дважды) бросить торпеды по судам в Рижском заливе и Инберском проливе, но удача ему не сопутствовала.
2 сентября 1943 г. он вновь вылетел со штурманом Чвановым. Самолет взлетал в туман и дождь. Летчик скрытно провел самолет над занятой врагом территорией и начал поиск в Рижском заливе. После длительного, однообразного полета незадолго до б часов утра двухтрубный транспорт внезапно появился прямо перед ними.
Разгонин четко сориентировался в обстановке, вывел ДБ-Зф на боевой курс, и штурман без промедления сбросил торпеду. Небо содрогнулось от серии мощных взрывов, — значит, фашисты везли боеприпасы, — и пламя поднялось выше самолета. После установили, что потоплен транспорт водоизмещением 10,5 тысячи тонн.
Несколько часов спустя торпедоносец потопил другой транспорт в 3000 бр.-т. Позже было выяснено, что шведский моторный танкер «Свеа Рейтер» в 1333 бр. — т получил попадание в район расположенного на корме мостика. Само судно находилось в немецком фрахте. Погибло шесть шведских моряков. После войны выяснилось, что танкер удержался на плаву и был отбуксирован немцами в Ригу.
Вечером того же дня командующий флотом В.Ф. Трибуц вручил ордена Красного Знамени отличившимся летчикам. В их числе был и А. Разгонин, получивший третью по счету награду.
О новом успехе Разгонин доложил 5 сентября. Он сбросил торпеду по одиночному небольшому траулеру или транспорту (по донесению летчика водоизмещением 3000 бр. — т) в районе Колкасрагс и наблюдал его потопление.
16 сентября, совершая полет в западной части Финского залива, в 17.05 экипаж обнаружил севернее острова Найссар однотрубный двухмачтовый транспорт водоизмещением 2500–3000 бр.-т. Борта возвышалась над водой на 2,5 м. Разгонин решил, что транспорт шел груженый. Из-за низкой облачности «ил» шел на небольшой высоте, вследствие чего его атака оказалась для финнов совершенно неожиданной. Остановившийся для гидроакустического поиска сторожевик не успел ни дать ход, ни открыть зенитный огонь. Он получил торпедное попадание в центр корпуса. Ничто не помешало Разгонину сделать два круга и наблюдать. Через 8—10 минут судно полностью скрылось под водой. Эта победа Разгонина также подтверждена документами противника: метко нацеленная торпеда отправила на дно финский сторожевой корабль «Уиско» в 219 бр.-т. Вместе с кораблем погибло 19 моряков.
К
После этого экипаж Разгонина совершил еще не один крейсерский полет, но безуспешно. Кроме этого, экипаж также выполнил ряд опасных вылетов на постановку мин в ВМБ противника.
16 ноября 1943 г. Разгонин вместе со штурманом Макаровым, стрелком-радистом Мигуновым и Гасановым отправился в свой очередной, 89-й по счету, боевой вылет. За окном дождь, за ним повалил мокрый снег, на крыльях — кристаллы льда. Летали долго, но судов противника не обнаружили.
— Зайдем на обратном пути к Либаве, — решил командир.
В базе — эскадренный миноносец, сторожевой корабль, транспорты. Насчитали пять кораблей. Скорее выбрать цель и атаковать, ведь из-за непогоды снизились к самой воде. Маневрируя, Разгонин приблизился к самому крупному транспорту, судя по большой осадке, нагруженному до отказа. Торпеда пошла. В то же мгновение — залп с миноносца и сторожевиков. Машину словно схватили за крылья. На высоте 2000 м. началось обледенение. Остановился один из изношенных моторов. Катастрофически падала высота. Кое-как перетянули через Рижский залив. Заглох и второй мотор. Планируя, машина протащилась еще километров 30 и упала в лесу в 70 километрах от Пярну.
В полку посчитали, что Разгонин, потопив свой седьмой вражеский корабль, погиб. Но это было не так. Едва долетели до берега, как машина врезалась в лес, прочертила просеку и разломилась. Все остались живы, хотя и получили травмы. Решили пробиваться к фронту, но на третий день, вконец обесилевшие, наткнулись на лесорубов. Те привели их на хутор, где разоружили. Это оказались полицаи. Экипаж сразу разъединили. Командир лишь успел шепнуть: «Говорите, что в часть прибыли недавно. Это наш первый вылет». Сам тоже разыгрывал из себя новичка. Спектакль удался. Летчика с травмой головы и ноги держали в тюрьме г. Пярну, Острова, Риге. Затем гоняли по лагерям: Лодзь, Кенигсберг, Нюрнберг.
В Кенигсберге один из пленных летчиков узнал его и сообщил, что ему присвоено звание Героя Советского Союза. Кто-то проболтался, что хромой летчик — Герой, и к нему сразу проявили интерес вербовщики из РОА.
Разгонина вызвали в канцелярию. За столом сидел человек в немецкой форме с тремя русскими буквами на рукаве: «РОА».
Власовец не скупился на посулы. Пообещал даже, что немецкие ювелиры отольют Разгонину Золотую Звезду.
— Не хуже московской будет. Раз ты ее заслужил собственным геройством, носи на здоровье.
— Обойдусь… — ответил летчик.
Вербовщик покачал головой:
— Поглядел бы ты на себя в зеркало. Скелет, и только. Мужик, а весу в тебе каких-нибудь сорок кило, если не меньше. Наверно, и стоять уже нет сил. Садись!
Разгонин присел на табуретку. Палку, с которой он теперь ходил, поставил между коленями.
— Кури.
— Не курю, — отвернулся летчик. — Бросил.
Отвернулся, чтобы не видеть протянутых ему сигарет. Во рту стало сухо. Хоть бы разок затянуться, может, и голод не чувствовался бы так остро.