Герои Брестской крепости

Смирнов Сергей Сергеевич

После этого офицер приказал одному из солдат вывезти музыканта за пределы крепости, и дальнейшая судьба пленного так и осталась неизвестной.

Кто был этот последний герой, проведший десять месяцев в подземельях Брестской крепости, как жил и боролся он это время и что случилось с ним впоследствии? Быть может, все это навсегда останется тайной. Но тайна эта полна той же величавой трагической героики, что и вся удивительная оборона Брестской крепости, только сейчас открывающая перед нами свои волнующие загадки.

Много загадок до сих пор хранят развалины Брестской крепости. Там, под камнями, еще можно найти останки героев, их документы, там, в засыпанных подвалах (мы это знаем сейчас совершенно точно), лежат зарытые или замурованные

в стенах боевые знамена некоторых полков. В настоящее время нам известны даже люди, которые в дни боев собственноручно зарывали или замуровывали эти знамена. Они объявились только в последнее время, и есть предположение, что в дальнейшем удастся извлечь из-под развалин эти славные реликвии обороны Брестской крепости, которые будут храниться в наших музеях как символ доблести и мужества наших воинов в героические и трагические дни 1941 года.

Пограничники

Известно, что в числе защитников Брестской крепости были и наши пограничники. Перед войной в районе Бреста охранял государственный рубеж 17-й Краснознаменный пограничный отряд под командованием майора А. П. Кузнецова, а в самой крепости располагались третья комендатура и девятая погранзастава этого отряда.

Нужно сказать, что на первых порах об участии пограничников в обороне Брестской крепости не было никаких сведений. Когда я начал собирать материал для будущей книги, мне стало известно, что в одном из музеев Москвы хранится папка с воспоминаниями участников боев на нашей западной границе в первые дни Великой Отечественной войны. Я пришел туда и познакомился с содержимым этой папки. Здесь были собраны воспоминания бывших пограничников, служивших на заставах 17-го Краснознаменного отряда. Все эти записи были тщательно подшиты в порядке нумерации застав: пятая… шестая… седьмая… восьмая… десятая… В том месте, где по порядку должны были находиться воспоминания о боях девятой заставы, оказался только маленький листок, на котором было написано:

Группа пограничников из Брестской крепости (1941 г.). Крайний слева стоит младший сержант С. Т. Бобренок

«Никаких сведений о девятой заставе нет. Застава помешалась в крепости и, видимо, целиком погибла в боях. По свидетельству жителей близлежащей деревни, в первые же минуты войны пограничники приняли удар врага на Западном острове Брестской крепости и вели борьбу в течение долгого времени».

В первую мою поездку в Брест, когда я побывал там вместе с Матевосяном и Махначем, мы с ними однажды в сопровождении офицеров из того отряда, который сейчас охраняет границу в районе Бреста, приехали на Западный остров крепости, где сражались в 1941 году пограничники. Остров густо зарос зеленым кустарником и там, среди зарослей, кое-где лежат старые развалины или стоят пустые каменные коробки домов. Полуразрушенные стены со всех сторон изрыты пулями и осколками. Видно, что в каждом из этих строений группы пограничников, окруженные врагом, продолжали вести героическую борьбу. Как от древних времен дошли до нас надписи, выбитые на камнях и рассказывающие о жизни и борьбе когда-то живших народов, так здесь, на этих полуразрушенных стенах, записана летопись борьбы и гибели безыменных героев первых дней Великой Отечественной войны. Только записана она не резцом, а пулями и снарядами врага.

В одном месте офицеры-пограничники показали нам на груду камней — тоже развалины какого-то дома. Сквозь камни проступали наружу ржавые железные спинки коек. Было ясно, что здесь находилась казарма, которая была разрушена бомбой или снарядами в первые же минуты войны. С помощью десятка солдат-пограничников

мы тут же начали раскапывать эти развалины. Действительно, под камнями удалось кое-что найти. Это были обрывки каких-то бумаг, уже полуистлевшие. Когда мы начали рассматривать их, оказалось, что это страницы учебника по автоделу. Однако настоящих раскопок мы, конечно, не производили — для этого не было ни времени, ни возможностей, сюда следовало снарядить специальную экспедицию под руководством научных сотрудников, — и пришлось ограничиться найденными бумагами.

Офицеры-пограничники говорили нам, что именно здесь, на месте этих развалин, по их сведениям, помещалась девятая погранзастава в 1941 году. Но спустя песколько дней нам удалось найти в Бресте жену одного бывшего пограничника, которая перед войной жила в крепости. Вместе с ней мы приехали в крепость, и тогда оказалось, что ни девятая погранзастава, ни третья комендатура в 1941 году не располагались на Западном острове, а помещались в центральном дворе цитадели, в доме, стоявшем рядом со зданием казарм 333-го стрелкового полка, около Тереспольских ворот, тех самых ворот, которые изобразил художник П. А. Кривоногов на своей картине «Защитники Брестской крепости». Что же касается Западного острова, то там, оказывается, помещались авторота отряда и вместе с ней окружная школа шоферов пограничных войск. Этим и объяснялся тот факт, что под развалинами казармы на острове мы нашли странички учебника по автоделу.

Пограничники на Западном острове. 1941 г.

Таким образом, местонахождение девятой заставы наконец было твердо определено.

Участники боев в Брестской крепости, с которыми мне приходилось встречаться в эти годы, с восторгом говорили о том, как сражались пограничники. Они признавались, что пограничники были поистине лучшими защитниками крепости, наиболее смелыми, самыми отважными и стойкими бойцами героического гарнизона. Рассказывают, что гитлеровское командование, взбешенное упорным сопротивлением пограничников, в первые дни войны отдало приказ своим солдатам: если у советского бойца будут зеленые петлицы на гимнастерке или зеленая фуражка, — его не брать в плен, хотя бы он был даже тяжело ранен, а расстреливать на месте.

Но пограничники и не собирались сдаваться в плен. Они дрались действительно до последней капли крови, до последнего вздоха. Один из участников обороны Брестской крепости рассказал мне о том, как в первые дни войны погиб на Западном острове молодой пограничник белорус сержант Петринчик. Он был окружен автоматчиками и, укрывшись в развалинах какого-то дома, долго отстреливался, уложив меткими выстрелами несколько десятков гитлеровцев. Когда у него подошли к концу боеприпасы, он оставил только один патрон для себя, чтобы живым не попасть в руки врага.

От другого защитника крепости я услышал рассказ о гибели неизвестного молодого пограничника с девятой заставы.

Дело в том, что в субботу 21 июня, как раз накануне войны, пограничники задержали в крепости двух переодетых гитлеровских шпионов. Агенты врага были полностью изобличены на допросе, и вечером их заперли в камеру для задержанных на границе с тем, чтобы утром отправить в штаб отряда. Ночью на часах у дверей камеры стоял один из бойцов-пограничников. Когда качалась война, он не ушел со своего поста, хотя поблизости то и дело рвались снаряды противника. Как только первый отряд гитлеровцев ворвался через Тереспольские ворота в центр цитадели, от него тотчас же отделилась группа автоматчиков, которая бросилась в сторону камеры, где содержались задержанные шпионы. Видимо, тайная агентура врага в крепости уже дала знать гитлеровскому командованию о том, что лазутчики лопались, и указала их местонахождение.