Герои до встречи с писателем
Шрифт:
Дюма появлялся в местах народных гуляний, осматривал исторические памятники. Подолгу простаивал в порту, вглядываясь вдаль, туда, где между небом и морем высились отвесные стены замка Иф.
Бойкие лодочники наперебой предлагали приезжему господину посетить эту таинственную крепость, где некогда томились многие преступники: Железная маска, маркиз де Сад, Мирабо, аббат Фариа.
– Аббат Фариа? – заинтересовался Дюма. За что же этот несчастный угодил в каменный мешок?
– Это нам неизвестно. А то, что в камере на галерее замка Иф лет тридцать назад содержался один аббат – это точно, – услышал Дюма в ответ.
Заинтересовавшись услышанным, Дюма узнал следующие факты.
Человек, известный во Франции как аббат
Когда мальчику, которого нарекли именем Хосе Кустодио Фариа, исполнилось пятнадцать лет, отец отправился с ним в Лиссабон, а затем в Рим, где получил звание доктора, а сына пристроил в ватиканский Коллеж Пропаганды. В 1780 году Хосе закончил курс теологии.
В Лиссабоне, куда он не преминул вернуться, ему представилась блестящая возможность для карьеры. Его назначили проповедником в королевскую церковь. Произошло это не без помощи отца, который к тому времени стал исповедником королевы.
Но вот наступает 1788 год. И неожиданно отец и сын Фариа спешно покидают Португалию. Что побудило их к бегству?
Оба они оказались участниками заговора, возникшего в Гоа в 1787 году.
Заговорщики – семнадцать священников – организовали в тот год восстание против португальских иезуитов, имевших огромную власть в Гоа. По существу же это было выступление против гнета колонизаторов. Восставшие намеревались провозгласить Гоа республикой, которая управлялась бы народным советом. Однако восстание было подавлено, а его участники казнены. Такая же участь ожидала и обоих Фариа. Вот почему они не стали медлить, когда получили сведения о провале планов заговорщиков, им удалось спастись бегством. Свои стопы отец и сын направили в Париж.
Здесь молодой Хосе встретил революционный 1789 год. Его назначают командиром батальона санкюлотов. А несколько лет спустя пришлось покинуть столицу: ему не простили революционное прошлое. Тогда-то и оказался он на юге, в Марселе где, как уверял позже, стал членом Медицинского общества! Впрочем подтверждений этому нет. Зато точно известно, что Фариа был профессором Марсельской академии, преподавал в местном лицее и даже поддержал однажды бунт учащихся. После чего его перевели в Ним на должность помощника преподавателя. А отсюда, арестованный наполеоновской полицией, он был доставлен в карете с железными решетками снова в Марсель, где и состоялся суд. Его обвинили в том, что он будто бы является последователем организатора движения «равных» Гракха Бабефа, готовившего восстание бедноты. Столь опасного преступника – самое надежное – поместить в замок Иф. Сюда, в мрачные казематы, и угодил Хосе Фариа.
Сколько лет томился он в крепости, точно неизвестно. Освободили его после того, как был низвергнут Наполеон. Хосе получил возможность вернуться в Париж. И вот он уже в столице, где на улице Клиши в доме номер 49 открывается так называемый зал магнетизма.
Фариа становится последователем австрийского врача Месмера, открывшего особое состояние человеческого организма и названное им искусственным сомнамбулизмом. Аббат, вспомнив о своих предках браминах, пытался использовать гипноз как средство лечения.
В доме на улице Клиши отбоя не было от посетителей, в основном женского пола. Одних приводила сюда надежда на исцеление от недуга; других – возможность себя показать и мир посмотреть; третьих – просто любопытство. Странная личность аббата, высокий рост и бронзовая кожа, репутация чудодея и врачевателя немало способствовали успеху его предприятия. Очень скоро опыты убедили его в том, что нет ничего сверхъестественного в так называемом сомнамбулизме. Он не прибегал к «магнетическим пассам», не пользовался ни прикосновениями, ни взглядом. Словно маг из восточной сказки, аббат вызывал «магнетические явления» простым словом «спите!». Произносил он его повелительным тоном, предлагая пациенту закрыть глаза и сосредоточиться на сне. Свои опыты он сопровождал разъяснениями. «Не в магнетизере тайна магнетического состояния, а в магнетизируемом – в его воображении, – настаивал он. – Верь и надейся, если хочешь подвергнуться внушению». За четверть века до английского врача Джеймса Бреда он пытался проникнуть в природу гипнотических состояний. Для него не было ничего сверхъестественного в гипнотизме. Тайна его – внушение. Никаких особых сил, свойственных гипнотизерам, не существует. Фариа впервые заговорил об одинаковой природе сна сомнамбулического и обыкновенного.
Об опытах «бронзового аббата» говорила вся столица. Популярность потомка браминов росла день ото дня. Публику привлекали, однако, не теоретические изложения идей аббата, а сами гипнотические сеансы.
Церковники с яростью и хулой обрушились на экспериментатора. Хотя Фариа был человеком верующим, он, не колеблясь, встретил нападки теологов, утверждавших, что магнетизм – результат действия флюидов адского происхождения. И все же церковники победили. Их проклятия и наветы заставили клиентов и любопытных забыть дорогу в дом на улице Клиши. Маг и волшебник был вскоре всеми покинут. Без пенсии, сраженный превратностями судьбы, оставленный теми, кто еще недавно ему поклонялся, он оказался в нищете. Чтобы не умереть с голоду, пришлось принять скромный приход. Тогда-то он и написал свою книгу «О причине ясного сна, или исследование природы человека, написанное аббатом Фариа, брамином, доктором теологии». Умер он в нищете в 1819 году.
Странная, таинственная личность… Именно такой персонаж и требовался для романа Дюма. Вывести человека хорошо известного в столице, но пользующегося, как, скажем, граф Сен-Жермен или Калиостро, репутацией кудесника, о котором весь Париж гадал: кто же он на самом деле – индийский маг, ловкий шарлатан или талантливый ученый?
Реальный Фариа, португальский прелат превратился на страницах романа Дюма в итальянского аббата, человека широчайшей образованности, ученого и изобретателя, книжника и полиглота, борца за объединение Италии. Герой Дюма, как и аббат из полицейской хроники, – обладатель несметных сокровищ. Но если Пико, наследуя богатство, погибает, так и не раскрыв тайны клада, то Фариа, умирая в камере крепости Иф, завещает свои сокровища юному другу по заключению Эдмону Дантесу. Богатство становится орудием его мести.
…В Панаджи – нынешней столице свободного Гоа, а в прошлом португальской колонии в Индии, воздвигнут странный памятник. Он установлен перед дворцом, построенным в XV веке султаном Биджапури Адил-шахом, разрушенным во время боев с португальцами в начале XVI века и восстановленным в 1615 году. Ныне здесь размещаются правительство и законодательное собрание Гоа. На постаменте две мрачные загадочные фигуры: священник властным жестом руки как бы подчиняет себе склонившуюся перед ним женщину.
Кому воздвигнут этот монумент? Кого изображают скульптуры?
Любезные панаджийцы с готовностью поясняют, что это памятник аббату Фариа, священнику и ученому из Гоа, который считается основателем учения о гипнозе.
И все же реальный аббат Фариа мало кому известен. Вымышленный Фариа живет на страницах книги – один из удивительнейших образов в творчестве Дюма.
Вторая жизнь героев романа
… До наших дней сохранился замок Монте-Кристо, как писали современники, – одно из самых прелестных безумств, которые когда-либо делал Дюма. На участке, поросшем лесом, Дюма приказал возвести замок, поражающий смещением архитектурных стилей, разбить парк на английский манер с романтическими лужайками, водопадами, подъемными мостами.