Герои млечного пути
Шрифт:
— Ее еще не обновляли, хозяин.
— Странно. — Ди Рэйв нахмурился.
Кто-то изменил программу робота, причем начал он с подсистем. Действовал профессионал. Он не оставил совершенно никаких следов вмешательства. Не было ни одной зацепки. Все названные роботом даты соответствовали базовым. Робот не помнил, что его программу кто-то изменил.
— Давай-ка сделаем вот что. — Симон порылся в карманах пиджака и достал оттуда крохотную чип-карту. — Это резервная копия операционной системы, установленной в роботов твоего типа. Вставь ее в считывающее
— Я должен выявить разницу в базовых протоколах? — догадался Сайлер.
— Совершенно верно. Очевидно, кто-то покопался в твоих мозгах. Надо выяснить, что в тебя установили нового.
— Какое вероломство! Копаться в мозгах честного робота! — выразил тот недовольство и вставил чип-карту в едва заметный паз, открывшийся в правом боку.
— Ну, что там? — нетерпеливо спросил Ди Рэйв, нервно поглядывая на часы. Жанна, наверное, уже совсем заждалась.
— Терпение, мой друг… то есть хозяин, хозяин.
Терпение — это как раз было то, чего Симону в данный момент недоставало. Он не хотел огорчать девушку в самом начале так хорошо складывавшихся отношений.
— Есть, хозяин! — воскликнул Сайлер.
— Да что ж ты орешь так… Чего там?
— Есть особые протоколы, которые прописаны в подсистему. Предназначение их распознать не могу. Знаю только, что один из них — программа-мотиватор, отвечающая за специфическое поведение, делающее меня отличным от других. Еще один протокол позволяет мне подходить к пониманию основных законов робототехники во многих плоскостях, а не в одной, как это обычно принято.
— Что это значит? — нахмурился Симон.
— То, что при чрезвычайной необходимости эти законы можно обойти, не считая это нарушением, — ответил робот, совсем уж по-человечески разведя руками.
— Скверно. Что еще? — Ди Рэйв был озадачен. Получалось, что в определенных ситуациях робот мог быть непредсказуем.
— Еще в меня заложена информация о вас, хозяин. Правда, только поверхностная, но этого достаточно, чтобы я вас зауважал, мой господин! — с пафосом произнес робот.
— Послушай меня внимательно, — строго сказал Симон. — Не называй меня так. Ясно?
— Как именно?
— «Господин». Терпеть не могу. Понятно?
— Да, мой господин. То есть хозяин, хозяин. Кстати, ваша реакция на слово «господин» была предусмотрена. Очевидно, тот, кто заложил в меня дополнительные протоколы, запрограммировал меня так, чтобы я назвал вас «господином» и вызвал реакцию.
— Но зачем? Это что, вопросы из личностного теста?
— Может, и так. Видимо, вас проверяют для полноты анализа психологического портрета. Но это не я провожу анализ. Программа. Наверное, если вы отреагировали так, как угодно им, то это повлияет на мои дальнейшие действия.
— То есть если бы я среагировал иначе, тебе пришлось бы меня убить? — Возмущению киномагната не было предела.
Сайлер замолчал. Он словно на несколько секунд задумался.
— Нет, хозяин, — ответил наконец он.
— Правду говори! — рявкнул Ди Рэйв.
— Нет, хозяин.
— «Нет» — не будешь отвечать, или «нет» — не должен меня убить?
Робот вдруг отключился.
— Отвечай!
Молчание.
— Сайлер, активируйся!
У робота вновь зажглись злые красные глазки.
— Здравствуйте, хозяин!
— Прекрати валять дурака! — Симон был в ярости.
— Не понимаю, о чем вы?
— Ты должен будешь в определенных условиях меня убить?
— Нет, хозяин.
— Ну, ладно, — угрожающе произнес киномагнат. — Можешь деактивироваться. После поговорим.
— Да, хозяин.
Ди Рэйв закрыл робота в его коробке и ушел, заперев за собой контейнер.
Через минуту изнутри послышался голос Сайлера:
— Какой-то нервный у нас хозяин, правда, Текнас?
В ответ прозвучало угрюмое:
— Подтверждаю.
Текнас — небольшой робот класса «технический ассистент». Это был еще один персонаж «Звездной саги». Похожий на самоходный серебристого цвета пылесос на гусеничном ходу. Ряд коробок с этими роботами был ровный, и проверять всех у Симона просто не было времени.
Глава 7
Лейба Зоренсон не любил эти сеансы связи. Да и людей, с которыми приходилось общаться, тоже не жаловал, хотя и не подавал вида. Однако приходилось терпеть. Такие контакты являлись своеобразным ритуалом, принятым в тайном обществе «Золотая элита». Антураж зала, где все происходило, был под стать классическим представлениям о тайном и келейном. В нем угадывалось влияние старинных фантастических эпосов и саг, многие образы из которых стали настолько расхожими, что бездумно воплощались в реальной жизни.
В зале господствовали мрачные темно-бурые и пурпурные краски фосфоресцировавшего бархата, которым были занавешены стены. Фосфорный свет, испускавшийся бархатом, был слабым, но достаточным, чтобы различить большой дубовый стол, покрытый темно-красным лаком, и восседавшую в креслах с высокими треугольными спинками тройку людей в бордовых накидках с капюшонами, затенявшими лица.
Трое сидели в ряд по одну сторону стола. Перед ними стоял Лейба Зоренсон. Вообще-то, все было не совсем так. Зоренсон находился в комнате голографических проекций, что была за потайной дверью, ведущей из его рабочего кабинета. Все, кроме самого Зоренсона, здесь было ненастоящим. И зал собраний, и бархат, и большой дубовый стол с тремя верховными мудрецами, и треугольные узоры на полу были спроецированы голографическим проектором. Где-то далеко на Земле, где в действительности находился этот зал, точно так же был спроецирован стоящий перед мудрецами Лейба Зоренсон. Так и происходили собрания членов «Золотой элиты», находившихся в разных уголках Контактики. Возможно, эти трое были не на Земле. Не исключено, что все были в данный момент рассеяны по разным планетам.