Герои – моя слабость
Шрифт:
Джуди опустилась на корточки перед Ливией.
– Вы только поглядите, какая большая девочка, – восторженно взвизгнула она. Ее рыжие волосы пламенели ярче обычного. – Можно тебя обнять?
Ливия категорически отвергла эту идею, спрятавшись у Энни за спиной. Повернувшись, Энни погладила девочку по плечу. Ее тронуло, что Ливия бросилась к ней искать защиты.
Джуди со смехом поднялась, взяла испеченный Джейси торт и понесла его к десертному столу, пока вновь прибывшие снимали куртки и пальто. Черные слаксы и ярко-синий свитер Джейси, хотя
Вдоль тесного зала, не крупнее столовой в Харп-Хаусе, тянулись длинные столы, покрытые белой бумагой. На обшарпанных серых стенах висели пожелтевшие исторические фотографии, доска объявлений, любительский масляный пейзаж с изображением гавани, медицинские плакаты об оказании первой помощи и огнетушитель. Одна дверь вела в библиотеку размером с кладовку, другая – в общественную приемную, где располагалась также и почта, и, судя по доносившимся запахам, кухня.
День омара, проходивший на острове каждый месяц, как объяснила Джейси, едва ли соответствовал своему названию, поскольку никаких омаров в этот день не готовили.
– Мы так часто едим их, что около двадцати лет назад жители острова решили изменить меню праздничного обеда и вместо омаров выбрали традиционное для Новой Англии тушеное мясо с овощами. Мы готовим зимой телячью грудинку или свиной окорок, а летом – моллюски и кукурузные початки. Не знаю, почему мы по-прежнему называем эти сборища «Днями омара».
– Зато теперь никто не посмеет обвинить островитян в том, что они не придерживаются традиций, – усмехнулась Энни.
Джейси прикусила нижнюю губу, наморщив лоб.
– Иногда мне кажется, что я повешусь, если пробуду здесь еще хотя бы день.
В зал из кухни перешла Лиза Маккинли, одетая в джинсы и блузку с треугольным вырезом. На шее у нее красовалось ожерелье в викторианском стиле – подарок Синтии Харп, как она тотчас объявила. Энни отошла в сторонку, чтобы Лиза с Джейси смогли наговориться всласть. Пока она брела между столами, до нее доносились обрывки разговоров.
– …В прошлом году к этому времени мне удалось выручить на пятьсот фунтов больше.
– …Забыла заказать «Бисквик», пришлось замесить тесто из того, что было в доме.
– …Даже новый рулевой насос стоит дешевле.
Энни задержала взгляд на черно-белом эстампе, криво висевшем на стене. Ее внимание привлекли несколько фигур в нарядах семнадцатого века на фоне моря. Подошедшая Наоми кивнула в сторону эстампа:
– В колониальные времена омаров выносило морем на берег. Их было так много, что ими кормили свиней и заключенных в тюрьмах.
– Для меня они по-прежнему деликатес, – отозвалась Энни.
– Как и для большинства, и мы этому рады. Но нам приходится следить за численностью популяции, а не то останемся без работы.
– И как же вы это делаете?
– Существует множество правил и ограничений, устанавливающих, где и когда разрешен лов. Вдобавок оплодотворенные самки омаров и крупные самцы-производители неприкосновенны. Если в ловушку попадется будущая мамаша, мы делаем небольшую отметку в виде буквы «V» на ее хвостовом плавнике и бросаем обратно в море. Восемьдесят процентов лобстеров, которых мы вылавливаем, приходится отпускать, потому что они или слишком малы, или, наоборот, крупнее установленной нормы, помечены буквой «V» или вынашивают яйца.
– Нелегкая жизнь.
– Нужно очень любить морской промысел, чтобы жить здесь, это уж точно. – Наоми рассеянно потеребила серебряную сережку-капельку, блестевшую на мочке ее уха. – Если вам интересно, можете выйти в море вместе со мной. Кажется, в начале недели погода ожидается вполне пристойная. Не многие горожане могут похвастать, что подменяли матроса на рыболовецком судне в штате Мэн.
Неожиданное приглашение привело Энни в замешательство.
– Я бы с удовольствием.
Наоми искренне обрадовалась.
– Только вам придется рано подняться. И оденьтесь похуже.
Они договорились встретиться в понедельник утром на пристани возле лодочных навесов, когда распахнулась входная дверь, и в зал ворвался холодный ветер. На пороге показался Тео.
С его появлением шум в комнате стих. Тео кивнул в знак приветствия, и разговоры возобновились, хотя большинство собравшихся продолжало исподтишка наблюдать за ним. Джейси тоже уставилась на него, прервав разговор с Лизой. Несколько мужчин с красноватыми обветренными лицами помахали ему, приглашая присоединиться к ним.
Почувствовав, что кто-то дергает ее за юбку, Энни опустила глаза и увидела Ливию, пытавшуюся привлечь ее внимание. Девочка заскучала в компании взрослых и с любопытством поглядывала на группку детей в углу – трех мальчиков и двух девочек, младшую из которых, дочку Лизы, Энни видела, когда заезжала в библиотеку. В глазах Ливии застыла немая мольба, однако Энни легко угадала, в чем дело. Малышке хотелось поиграть с другими детьми, но она стеснялась подойти к ним сама.
Энни взяла ее за руку, и они вместе направились к ребятам. Девочки наклеивали картинки в альбом, а мальчики спорили из-за планшета с видеоигрой. Энни улыбнулась девочкам, должно быть сестрам, судя по одинаковым рыжим волосам и круглым щечкам.
– Меня зовут Энни, а Ливию вы знаете.
Старшая из девочек подняла голову от альбома.
– Ливию мы давно не видели. Я Кейтлин, а это моя сестра Алисса.
Алисса посмотрела на Ливию:
– Сколько тебе теперь лет?
Ливия подняла четыре растопыренных пальца.
– А мне пять. Как твое второе имя? Мое – Розалинда.
Ливия низко опустила голову.
Когда стало ясно, что Ливия не собирается отвечать, Алисса перевела взгляд на Энни:
– Что с ней такое? Почему она не разговаривает?