Герои нашего племени. Трилогия

Денисов Вадим Владимирович

Если вы до сих пор не держали в руках QSL-карточку, если на крыше вашего дома не установлена пугающая коммунальников гигантская радиомачта и ночами вы не слышите соседа, выкрикивающего за стенкой что-нибудь вроде «Ульяна-Анна-Ноль…, вам пять-девять, сообщите мой рапорт…», то вы очень далеки от этой темы. А ведь рядом живут они. Обычные, с виду, люди. Только они покупают не новый телевизор, как делаете вы, а новый трансивер – приемник-передатчик, если по-русски…

Они давно потеряли ФИО, по крайней мере, используют их реже, чем личные коды, похожие на шпионские.

Они метят свои жилища огромными мачтами с множеством рогов и по ночам хвастаются друг перед другом высотой и количеством этих самых рогов. И всё это только ради того, чтобы прокричать в микрофон свой код, услышать в ответ из какой-нибудь Гвианы или Эквадора речи о силе и внятности сигнала…

Итак, вокруг гудел радиоэфир, а рядом звенело стылой силой одно из самых суровых северных морей – Карское. Немного остовов сверху, а далее – до самого полюса – только льды и торосы Северного Ледовитого океана, разводья и полыньи, лед, вода, ледяная небо… И радиосигналы.

Усталый котяра лежал на полу и смотрел на работающего Лапина. Кот был сыт и доволен прошедшей охотой. Даже не охотой, а так, тренировкой, столь необходимой не потерявшему инстинктов кошачьему племени. Игорь кота не обижал и кормил обильно, но это не имело значения. В окрестностях обитания любого хищника периодически кто-то должен умереть. И это неизбежно случается.

На этот раз жертвой Барсика стала огромная островная чайка, не разобравшаяся в ситуации «кто же тут теперь хозяин?»… Кот с утра охотился за ней, возжелав отведать местного летающего мяска – на пробу. Чайка-дура, в свою очередь, никогда ранее не видавшая столь диковинных зверей – сибирских котов-убийц – сочла крадущегося среди камней пушистика чем-то сродным огромному леммингу, и тоже была не прочь поживиться. В тот самый момент, когда сильная птица нырнула на развороте вниз, стараясь прощупать мощным клювом голову кота «на прочность», пятикилограммовый охотник взлетел вверх метра на полтора. Уже в воздухе вцепившись всеми четырьмя лапами в тело птицы, он начал драть сильными ударами задних лап мягкий пух, стремительно добираясь до тонкой кожи брюшины… Чайка не падала, – планировала, все еще стараясь попасть клювом в кошачью башку. И это ей удалось бы, не увернись бывалый кот вовремя. Но шишку он все-таки заработал. Здоровую, как в мультфильмах рисуют.

Птица отчаянно пыталась сопротивляться, рассчитывая на свой боевой опыт и силу крыльев, но еще более многоопытный Барс знал, что это – уже просто еда… И никакого тебе арктического пафоса «парящей красоты».

Мясо чайки показалось ему удивительно невкусным, столь сильно оно воняло морской солью и рыбой, однако кот все-таки съел приличную порцию – чисто из охотничьего принципа, что бы никогда более не обращать внимания на этих малопригодных к поеданию птиц. Крачки ему нравились больше.

Вот такой был сержантов Барс. Оправдывал он свое имя… Да и как иначе можно было назвать этого саблезубика с огромной головой и пронзительными желтыми глазами, который с хозяйским видом расхаживал повсюду и по-хозяйски распахивал все двери, какие только мог. Так же он решал, что он будет есть. Или кого.

— Ну, выпьем за добычу, – сказал тогда ему Лапин, поднимая стакан с глинтвейном. Он видел финал сцены и сейчас улыбался коту. Тот не улыбался, с достоинством глядя на кусок тушки, которое притащил, как водится у кошачьих, для отчета.

В общем, лежал обожравшийся Барсик и смотрел на друга. Да, да! Именно так он воспринимал Игоря, зная его по совместным экспедициям и приключениям былых дней. Хозяином же своим он считал исключительно Сержанта, по коему скучал бесконечно. Лапин порой говорил с поддакивающим котом о Сергее Майере. Поддерживал напарника морально…

Коту были решительно непонятны все эти манипуляции человека возле черных ящиков, из которых доносился эфирный треск, дальние голоса на разных языках и еле слышные щелчки статического электричества. Электричества кошачьи не любят.

Он дремал уже около много часов, когда в самый сладкий миг упоительного дневного засыпания был буквально подброшен в воздух дикими воплями Лапина, вскочившего с табурета. Кот отпрыгнул в сторону, от греха подальше (если точнее – на метр назад), сел, подложив под себя хвост, и стал внимательно наблюдать за возбужденным радистом, уже понимая, что только что случилось нечто экстраординарное. Послушав вопли друга, кот даже на улицу сбегал – посмотреть на берег, не причалил ли кто… Но на дворе все было тихо, и он вернулся в избу.

Отдельные фразы кричавшего в микрофон Игоря несли еле уловимый смысл, и кот чуть наклонял голову, маневрировал пушистыми ушами, стараясь услышать самую суть.

И услышал! Когда Лапин произнес:

— Сержант, ты там не волнуйся! Я сейчас сам со всеми свяжусь! Ты подробней мне скажи, что и как, пока прохождение еще есть…

Распознав имя своего хозяина, кот нервно заорал и решительно вспрыгнул на рабочий стол, даже столкнул старый сухозаряженный аккумулятор, пробираясь поближе к наушникам.

— Значит завтра, в то же время… Долгота у тебя почти что моя, это надо же… Записал, конечно, потом по карте место пробью. Метеопрогноз тот же, понадеемся, что протянет. Значит так, антенну свою позорную расположи таким образом. Слушай сюда…

Кот теранулся о поролоновый чехол наушника:

— Мэк-кяу-у!

— Да отстань же ты, рожа усатая… Что? – Игорь торопливо черкал в журнале, фиксируя скупую информацию. – Какая такая война? Опять приключения с наганом? Ну, ты, Серый, даешь… Оно тебе надо?

На какое-то время Игорь замолчал, выслушивая короткий доклад Сержанта. Протянул руку к кружке с остывшим чаем, хлебнул.

— Конечно, все передам! Первым делом я Донцова и найду… Слушай, так он же где-то чуть ли не в твоих краях… Что? Как не искали? Искали, искали!

Карандаш упал на пол. Лапин быстро наклонился, шаря под столом. Волновался.

— Слушаю-слушаю, – торопливо сказал Игорь, поднимаясь, – да ладно тебе, ты как только что родился… Тут твой Барс у меня с ума сходит! Да тут он, прямо на столе сидит. Щас дам… Котя, скажи своему папе речь! – он подтянул микрофон прямо к огромным растопыренным усам.