Герои подполья. Выпуск 1
Шрифт:
Наиболее массовой формой народной борьбы с захватчиками был активный срыв мероприятий оккупантов. В Майкопе, например, несмотря на категорические приказы и угрозы властей, поголовно все жители, не желая работать на оккупантов, уклонились от регистрации на бирже труда. Тогда гитлеровцы прибегли к насилию: стали проводить массовые облавы, врываться в квартиры местных жителей и под конвоем выгонять их на работу. Но, согнанные силой на предприятия, рабочие и инженерно–технические работники не смирились. Они скрывали свои профессии, объявляли себя чернорабочими, незнакомыми с техникой и производственными процессами.
В результате захватчики были вынуждены переключить предприятия города на производство малоценной продукции. Мобилизация трудоспособного населения была объявлена и в Армавире. Власти назначили место, день и час сбора. Но на биржу труда не явился ни один человек. Тогда фашисты произвели массовые облавы. Арестованные вывозились под станицу Ново–Кубанскую и там расстреливались. Всего гитлеровцы убили 6630 армавирцев [512] .
«Нет», —
512
ПАКК КПСС, ф. 1774, д. 2278, ед. хр. 571, л. 11.
513
Там же, л. 12.
Но и в тех случаях, когда оккупантам силой оружия удавалось принудить население к работе, желаемых результатов они не получали. Работы велись для виду, вхолостую. Например, в Апшеронском районе население, согнанное на заготовку леса, выполнило только полтора процента задания. Жителям станицы Мингрельской Абинского района было приказано убрать с поля кукурузу для отправки в Германию. Здесь, наоборот, работа велась весьма интенсивно. Кукуруза была убрана в течение дня, а ночью надёжно спрятана подальше от глаз врага.
Большие надежды возлагали оккупанты на получение кубанской нефти. Уже 9 августа 1942 года, в день вступления фашистских войск в Краснодар, берлинское радио объявило, что «отныне майкопское «чёрное золото» будет служить рейху». Но ликование захватчиков вскоре сменилось разочарованием. Кубанские нефтяники в основном эвакуировали, а частично взорвали или зарыли оборудование предприятий, уничтожили скважины, а сами в большинстве своём ушли в партизанские отряды.
Население нефтяных районов края — Абинского, Апшеронского, Нефтегорского, Северского и других — решительно воспротивилось попыткам оккупантов наладить добычу нефти. Гитлеровцы несколько раз прочёсывали селение за селением, дом за домом, чтобы найти припрятанное нефтяное оборудование, выявить специалистов–нефтяников и заставить их работать. Но облавы не принесли им успеха. Тогда захватчики под угрозой расстрела стали выгонять на восстановление промыслов поголовно все население. Но советские люди, не страшась смерти, отказывались работать на врага. На Ильских нефтепромыслах за невыход на восстановительные работы гитлеровцы расстреляли более 200 патриотов.
В конце концов оккупантам пришлось выписывать специалистов и нефтяное оборудование из Германии. Однако наладить сколько-нибудь существенно добычу кубанской нефти им так и не удалось. Если в 1940 году на нефтепромыслах Краснодарского края было добыто 2241,6 тысячи тонн «чёрного золота» [514] , то гитлеровцам не удалось извлечь из кубанской земли и десятка тысяч тонн нефти.
Кубанские нефтяники не только уклонялись от работы, но и делали все возможное, чтобы сорвать попытки оккупантов своими силами наладить добычу нефти. Например, в Нефтегорском районе фашисты приступили к восстановлению самой высокодебетной скважины № 40. Работы велись днём, а ночью нефтяники забрасывали её металлическим ломом и булыжником. Взбешенные фашисты выгнали всех жителей с территории промысла и установили усиленную охрану. Но и это не помогло. Меткие пули патриотов косили охранников. Оккупантам пришлось убедиться в бесполезности их усилий и прекратить начатые работы. Немало потрудились гитлеровцы над тем, чтобы пустить в эксплуатацию нефтяную скважину № 81 треста «Апшероннефть». Сюда прибыла большая группа немецких специалистов, доставившая разного рода нефтедобывающую технику. Но, как только были поставлены вышки и установлено буровое оборудование, группа нефтяников взорвала их. На Ильских промыслах немецкие специалисты поставили ряд вышек и начали качать нефть. Промыслы усиленно охранялись. Однако это не остановило патриотов. Группа комсомольцев станицы Ахтырской в ночь на 1 ноября 1942 года, преодолев три ряда колючей проволоки и минные поля, взорвала склад с нефтепродуктами и забросала нефтяные вышки бутылками с горючей жидкостью. В течение трёх суток полыхало пламя пожара на Ильских нефтепромыслах. За эту смелую операцию комсомольцы Е. А. Медведюк, Б. Г. Рубайло и А. X. Эфимиади были награждены орденами Красной Звезды. И так было всюду, где оккупанты зарились на кубанское «чёрное золото».
514
См.
Активно сопротивлялось оккупантам и кубанское крестьянство. Жители станицы Анастасиевской Славянского района отказались грузить зерно для вывоза его в Германию. В ответ на непокорность гитлеровцы согнали около 100 колхозников в зерносушилку и заживо сожгли их. Крестьяне хутора Западного того же района отказались выходить на полевые работы. Тогда гитлеровцы ночью подожгли хутор. Сгорели все дома с их жителями. Таких фактов можно привести множество. Но захватчики так и не смогли заставить кубанских колхозников работать на гитлеровскую армию. Показателен такой факт: уборка урожая в крае обычно заканчивалась к 1 сентября, а во время оккупации до самой зимы остались необмолоченными свыше 300 тысяч гектаров хлебов, неубранными почти вся кукуруза и табак. Посевная площадь озимых культур до оккупации составляла по колхозному сектору края 1280 тысяч гектаров, а при фашистах осенью 1942 года было посеяно всего лишь 570 тысяч гектаров. Причем качество сева было очень плохим: большая часть земли была засеяна наволоком по стерне.
Во многих районах края гитлеровское командование прилагало большие усилия, чтобы организовать казачьи части «самообороны». Но затея эта сразу же провалилась. Не увенчались успехом и попытки захватчиков создать в Адыгее с помощью помещика Султана Гирея добровольческий черкесский легион. Дело остановилось на «малом»: не нашлось добровольцев. Как ни заигрывали захватчики с адыгейским народом, он непоколебимо хранил преданность Советской власти, верность братскому союзу советских народов.
Непримиримую ненависть советского казачества к захватчикам вынуждены были признать и оккупанты. Взятый в плен под хутором Чернышовом фашистский офицер Иоганн Эрле заявил на допросе: «Я вижу, что вы готовитесь к наступлению, и думаю о том, как жестоко мы ошиблись, надеясь на казачество. Ведь мы все рассчитывали на то, что казаки выступят против большевиков. Но теперь я вижу, что мы не поняли душу русского казака и не учли тех двадцати пяти лет, которые сформировали характер новых казаков…» [515]
515
См. Виталий Закруткин. Кавказские записки. М., 1954, стр. 387.
А вот другое признание—письмо, обнаруженное у убитого гитлеровского офицера. Поверяя родным тяжесть своей участи, он писал 10 октября 1942 года из Новороссийска: «Сейчас мы у Кавказских берегов Черного моря. Море выглядит сурово и неприветливо. Словно выражает оно ту неприязнь, с которой относится к нам местное население. Нам много говорили, что казаки всегда настроены против большевиков и ждут нас с хлебом и солью. Но, к сожалению, это не так. В оценке казаков проявлена большая оптимистичность и политическая близорукость. Все от мала до велика смотрят на нас с недоверием и злостью. Среди казаков много партизан. Приходится всё время быть начеку, не снимать неделями верхней одежды, даже во время ночного сна. Взываю к богу, чтобы уцелеть» [516] .
516
ПАКК КПСС, ф. 1774, р. оп. 2, откр.
Да, гитлеровский офицер не ошибся. Захватчиков встретила на Кубани активная народная борьба, ядром которой были действия организованного подполья и партизанских формирований.
Первые мероприятия по созданию подполья и партизанских отрядов на Кубани были проведены ещё осенью 1941 года, когда фашистские войска прорвались на Дон и появилась угроза их вторжения на Северный Кавказ. Тогда были созданы подпольные центры, партизанские базы, подобраны конспиративные квартиры, места явок, изучены шифры и начато комплектование партизанских отрядов и подпольных организаций. Однако контрудары советских войск под Ростовом–на–Дону несколько отодвинули опасность вражеского вторжения на Кубань. В связи с этим работа по организации подполья и подготовке к партизанской борьбе временно была приостановлена и возобновилась лишь летом 1942 года.
В своей деятельности по развёртыванию партизанской борьбы с фашистскими оккупантами краевая партийная организация руководствовалась директивами и указаниями ЦК партии и ГКО и прежде всего постановлением ЦК ВКП(б) от 18 июля 1941 года «Об организации борьбы в тылу вражеских войск» [517] . Большим подспорьем в этом деле был также опыт партизанского движения на ранее оккупированных врагом советских территориях. По указанию крайкома В КП(б) райкомы и горкомы партии заблаговременно создали партизанские отряды и подпольные организации. В условленные места были завезены продовольствие, оружие и боеприпасы.
517
См. «Коммунистическая партия в период Великой Отечественной войны (июнь 1941 года— 1945 год)». Документы и материалы. М., 1961, стр. 537.