Герои Шести Цветов
Шрифт:
– Я привык к этому. Многие смеются.
– У тебя нет гордости?
– Есть, - сказал Адлет и улыбнулся. Он улыбался гордо. – Сильнейший в мире не должен быть крутым. Это самый неприятный парень в мире. Так что я продолжу бороться, сколько смогу.
– …
– Не бойся. Предоставь это мне. Пока я жив, на тебя не лягут подозрения. Поверь мне, Фреми!
Сказав это, Адлет развернулся к ней спиной и углубился в лес.
– Стой.
Ошеломленный Адлет развернулся.
– Ты
– …
– Почему ты можешь улыбаться? Почему не обозлился? Почему защитил меня? О чем ты думаешь? Я не могу это понять.
– Фреми.
– Я понимаю, что сейчас это опасно. Но останься здесь ненадолго. Я хочу узнать о тебе больше, - и тихим голосом Фреми добавила. – Потому что я могу поверить тебе.
Глава четвертая:
Часть четвертая:
Нашетания и Голдоф все еще оставались у западного края барьера. Они нашли много обрывков от легкой походной пищи, которые сейчас изучала Нашетания. Она огляделась по сторонам и отбросила их прочь.
Голдоф тоже обыскивал местность. Он оглядывал дерево за деревом, пытаясь найти странные следы. Но он был подавлен, а проявление его неуважительного поведения раскололо их отношения. В результате между ними висело напряжение.
– Давай заканчивать здесь. Куда важнее найти Адлета-сана и защитить его, - сказала Нашетания и устремилась прочь.
Они были далеко от храма и не могли слышать звуки борьбы Адлета и Ханса или их поединка с Чамо.
– Принцесса, я так и не спросил. Почему вы подозреваете Ханса?
Нашетания оглянулась и остановилась.
– …Мне что-то не нравилось сразу. Но я не говорила тебе подробностей.
– Продолжим путь.
Голдоф и Нашетания шагали рядом.
– У меня есть только одна зацепка. Но я могла просто ослышаться. Если это просто недоразумение, можешь даже подшутить надо мной.
– Я не буду. Потому расскажите мне причины, - сказал Голдоф, уговаривая ее продолжить.
– Не знаю, помнишь ли ты. Когда мы впервые называли себя, Ханс-сан сказал «Нья? Она принцесса, хоть и крольчиха?!»
– Конечно, помню.
– Но это странно. Когда Ханс-сан и Мора-сан вошли в храм, он уже называл меня принцессой.
– …Вы уверены в этом?
– Ты не помнишь? Не удивительно, он говорил о таких банальных вещах.
Голдоф склонил голову в ее сторону. Казалось, он так и не мог вспомнить.
– В начале это просто показалось не к месту. Я и не подумала сразу, что это странно. Но чем больше я думаю об этом, тем сильнее эта мысль.
– А если вы говорите правду?..
– Сначала он знал, что я принцесса. А потом притворился, что не знал. Зачем?
– Я был все время рядом с вами, когда Ханс и Мора-сан вошли в храм. Может, они назвали вас принцессой из-за того, как мы вместе смотрелись.
– …Верно. Но было и еще кое-что: то, как Ханс-сан заступился за Фреми-сан, когда ей угрожали пыткой.
– Что там странного?
– Что-то было? Разве в этом нет ничего странного? – Нашетания хлопнула ладонью по лицу. – Почему ты этого не видишь, хотя все лежит на поверхности? Ты собираешься быть бесполезным?
– …В любом случае, давайте поспешим. Я больше не буду сомневаться. Я поверю любому слову принцессы.
– …Спасибо. А теперь, Голдоф, можешь посмотреть за меня? Хочу знать, жив ли еще Адлет.
Нашетания убрала броню с груди, открывая Голдофу метку возле ее воротника.
– Прошу вас, расслабьтесь. Никого еще не убили. Адлет и остальные все еще живы.
– Верно. Мы сделаем все, что сможем, Адлет. И я больше не проиграю.
И они продолжили путь к храму.
* * *
«Может быть, я тебе поверю».
Когда Адлет услышал эти слова, в его сердце зародилась надежда. Ханс уже был его товарищем. Нашетания, похоже, ему верила. Если и Фреми станет его союзником, то ему уже не нужно будет убегать.
Эта мысль крутилась где-то на задворках его сознания.
Но, разрушая надежду, Фреми направила ружье на Адлета.
– Меня давно мучил вопрос. Зачем ты заступаешься за меня? Почему ты никогда меня не подозревал?
– Зачем ты направила на меня ружье?
– Если я увижу, что ты обманываешь меня, я выстрелю.
Поведение Фреми смутило Адлета. Ее вопросы были неожиданными, и она, похоже, устала искать ответы. Хотя она сказала, что не понимает Адлета, он думал, что понимает ее.
«Стоит ли говорить ей о моих истинных чувствах? Я смогу так ее победить? Поверит ли она мне?» - Адлет решил отбросить эти эгоистичные надежды.
Но потом он сказал:
– …Проблема в моих чувствах. Я не думаю, что ты враг. Я хочу защищать тебя. Хотя у меня нет причины говорить тебе это.
– Ты меня не слышал? Не обманывать.
Фреми.
С нацеленным на него ружьем Адлет копался в своих мыслях. Адлет точно продолжал заступаться за Фреми необъяснимым образом, не для общего блага, но для блага самой Фреми.
«Почему?» - спрашивал себя Адлет и искал ответ, пока Фреми смотрела на него, нацеливая ружье прямо в его сердце.
– Отвечай.
Адлет заговорил тихо.
– Давным-давно я пытался стать оружием для битвы. Я пытался потерять свое человеческое сердце и стать тем, для кого единственная цель – убийство Кьема, что забрали у меня все.