Герои зоны. Пенталогия
Шрифт:
Подчиняясь интуиции, я погрузил руку в скафандр на груди – иначе не скажешь, именно погрузил. Материал точно слипся, сохраняя герметичность внутреннего пространства. Пальцы мои нашарили в кармане подарок крысозавра. Только я вытащил этот кругляш наружу, как он мгновенно нагрелся, обжигая мне кожу даже через прослойку скафа. Я дернулся и уронил «таблетку».
Она упала в слизь у меня под ногами.
Рефлекторно я закрыл глаза, ожидая взрыва, который порвет меня на куски.
Но ничего такого не случилось.
Черт! Как я мог довериться гипертрофированной крысе?! О чем я вообще думал, когда решил, что одна маленькая «таблетка» способна помешать Вторжению и остановить инкубаторы?! Так жестоко меня еще не кидали…
Кляня себя почем зря, я не сразу уловил, что слизь под ногами превратилась в стекло, а скаф, в который я нарядился, отваливается от меня кусками.
Но ведь радиация…
Соты лопались, выбрасывая наружу бурозеленые скукоженные трупики.
Что я натворил?! Неужели получилось?!
Неожиданно для меня ожили часы на запястье, с которого только что отпал кусок скафандра. Из нахлынувшего потока образов я понял, что «таблетка» – и близко не аспирин, как утверждали некоторые лысые, но активатор полной зачистки. Она используется, когда нужно срочно убрать все – даже малейшие следы присутствия путников на планете, что иногда бывало нужно, если они нарывались на слишком сильную цивилизацию, способную дать отпор. В таком случае разведчикам вменялась тщательно убрать за собой и убраться самим, чтобы потом, не вспугнув заранее местных, вернуться уже с серьезной поддержкой.
«Bregguett» передали мне последнюю картинку – образ громадных «кротов», которые навсегда замерли в только что прокопанных ими норах – и всё, часы превратились просто в кусок золота с сапфировым стеклом и ремешком из крокодиловой кожи. Этот кусок больше ни на что не был способен, даже время показывать.
– Я себе настоящие куплю. – Расстегнув ремешок – на запястье остался округлый след от корпуса – я без сожаления выбросил бесполезную уже вещицу.
И услышал крик:
– Макс, я нашла Патрика! Макс, мне нужна твоя помощь! Быстрее, Макс!!!
Я бросился на голос жены.
* * *
Первую гарпию Рыбачка сшиб, дав ей подлететь поближе, но не позволив выпустить по колонне смертоносную струю кислоты. Тело ее порвало в лохмотья зарядом дроби. Перепончатые крылья, сплошь издырявленные, судорожно махнув разокдругой, сорвались в пике и рухнули на «блин», ничуть ими не побрезговавший, – сверкнули шипы, послышался хруст.
Подчинившись приказу байкера, детки опустились пятыми точками на асфальт и обхватили головы руками. Больше для обеспечения их безопасности он ничего не мог сделать. Выстрел – и еще одна гарпия пала смертью храбрых. Еще выстрел. И еще…
Гарпий было слишком много, они заходили на колонну со спины Рыбачки,
И этот момент настал.
– Летите ко мне! Давайте! – Рыбачка взмахнул над головой дробовиком. Если что, использует огнестрельное оружие как дубину. Да если надо, он зубами тварей грызть будет!
Но пальцы его, обхватившие оружие, предательски разжались – сказывалось безмерное напряжение.
И случилось неимоверное.
Дождь – или правильней назвать эти «осадки» градом? – из десятков, если не сотен, крылатых тварей обрушился на улицу у стадиона. Одна такая безжизненная тушка едва не зашибла Рыбачку, оторопевшего от самого прекрасного зрелища в его жизни.
Он видел, как проступают на асфальте очертания «блинов», – на самом деле их было куда больше, чем казалось поначалу – как они, обозначив свое присутствие, скукоживаются, превращаются в бесформенные комья, сочащиеся зеленоватой жидкостью. Жидкостью, к большому удивлению байкера, не ядовитой: оборачиваясь, он случайно вступил в нее, и от сапог не повалил смрадный дым – кислота, выделяемая мертвыми тварями, потеряла свою убойную силу.
Но это еще не все.
Рыбачку ждал еще один сюрприз: стадион больше не прятался под куполом.
Сердце радостно забухало в груди. Обожженное лицо байкера исказилось в подобии улыбки.
– Край, мы еще встретимся, – едва слышно прошептал Рыбачка. – С тебя должок, я ничего не забыл. Ты только выживи, Край.
Он повернулся к детям:
– Подымаемся и – организованно! – за мной. Вас всех дома заждались.
* * *
Я сидел посреди стекла, в которое превратилась слизь, в окружении обломков Главного Накопителя.
Передо мной лежал мертвый Патрик.
Мне хотелось рвать на себе волосы, биться головой о стены и рыдать, рыдать, рыдать… Но меня точно заклинило. Ни стона, ни слезинки. Я просто сидел, чувствуя, как с меня пластами отваливается скафандр. Я уже должен был умереть от радиации, но даже этого не происходило – злодейкасудьба издевалась надо мной, не желая подарить радость забвения. «Таблетка» – активатор полной зачистки – нейтрализовала смертоносное излучение.
За спиной послышались торопливые шаги.
Кто там? Друг или враг? Плевать. На все плевать. Я не обернулся.
– Край, что с Патриком?! Как Патрик?! – Милена упала перед нашим мальчиком на колени.
…Сначала мы по очереди делали ему непрямой массаж сердца и искусственное дыхание, потом моя благоверная принялась метаться по подземелью в поисках лекарств, докторов, хоть какойто помощи… Шанс найти врачареаниматора тут был примерно такой же, как, намазавшись кремом, не обгореть в центре Солнца. Но она делала все, что могла. Она хоть чтото делала…