Героический режим. Не для героев
Шрифт:
Он задержал такси, молодчага.
— Куда поедете? — промямлил он, переступая с ноги на ногу. Глаза бегают. Не может поверить в свою удачу? Именно.
Она улыбнулась.
— Куда поедем, дурачок.
Официант сглотнул слюну и нервно кивнул. Она снова улыбнулась. Да, он постоянно пожирал её глазами, с самого первого дня. Что ж, сегодня она ответит ему взаимностью.
Она назвала адрес. Парень ещё раз вздрогнул — это был один из самых дорогих отелей. Она лишь улыбалась.
Доехали быстро. Поднялись в номер. Парень нервничал всё больше и больше, но в его глазах читалось непреодолимое желание. Она тоже его хотела, что в этом плохого? В конце концов, он оставил её без ужина и запачкал любимое платье.
— Раздевайся, — шепнула она парню на ухо. Её плащ уже лежал на полу, платье вот-вот должно была присоединиться к нему.
— Но… — пискнул официант, пожирая её грудь глазами.
— Раздевайся! — рявкнула она.
Он принялся стягивать одежду. Это длилось очень долго, уж слишком парнишка нервничал. Но, наконец, он был готов.
Она приблизилась к нему, провела ладонью по его груди. Он схватил её за зад и потянулся, чтобы поцеловать…
Хрип, вытаращенные глаза. Так всегда бывает.
— Что…
Изо рта льётся кровь, но он всё ещё жив, она держит его здесь. Он должен досмотреть, как она ест его сердце, иначе энергии будет не так много, как ей нужно. Да и этот чёртов мир уж слишком замкнут на себе.
Немного расстраивал тот факт, что ей придётся поменять отель… да и в тот ресторан лучше больше не ходить… Но ужин всё равно был великолепен.
— Привет, — раздался над его головой хрипловатый бас.
Павел поднял голову. Обратившийся к нему человек был просто огромен — рост метра два, широченные плечи. На его лице сияла улыбка от уха до уха, а в руке он держал объёмный бурдюк, буквально тыча его Павлу в лицо.
— Будешь?
— Пожалуй… — Павел замолчал. Сначала он хотел отказаться. Смерть — не та вещь, которую стоит заливать алкоголем, как ему казалось раньше. Но теперь… — … давай.
Он глотнул. Сладкая и крепкая дрянь, отдающая сливой.
— Дерьмо.
— Сам ты дерьмо, — усмехнулся мужик, подсаживаясь. — И ты дерьмо, и люди твои дерьмо.
Глава пати вздрогнул. Наверняка, свидетелей убийства, совершённого Алексеем было не мало. И, судя по всему, неписи не отнеслись к этому равнодушно.
Громила тем временем сделал длинный глоток и, чертыхнувшись, принялся рассуждать:
— Видно же, что парень ему не ровня был. С крыльца бы спустил да пинка под зад дал, и тот бы сбежал. Нет, давай его мутузить, а потом и вовсе шею свернул. Ещё лицо такое было… зверское. Нет, специально твой его убивал, специально. — Он покачал головой и протянул бурдюк игроку.
— Он… многое видел, — сказал Павел, делая глоток.
— Многое? Это что же, интересно?
— Изнасилование… — Это было ложью, но не совсем. — Жесткое изнасилование, — проговорил друид уже твёрже. — А этот парень… — он снова осёкся, — как бы… выгораживал насильников. Оправдывал их. — «А насильники были такими же пикселями, как и ты. Избавиться бы от тебя… Но ты, скорее всего, хочешь дать мне квест… Это того стоит».
— И это причина его убивать?
— Н… нет. Не знаю. Алексей перенервничал… И я отдал ему приказ убрать паци… парня с моих глаз.
— То есть ты отдал ему приказ убить его?
— Нет, конечно же… Просто Алексей… перестарался.
Павел слышал себя. И понимал, как жалко звучат его оправдания. А непись сидел и усмехался, слушая его. Это раздражало. Но в чём-то громила был прав. Да, им было очень тяжело. Да, Алексей многое видел, слишком много страдал…
Не больше, чем Костя, у него вообще от лица практически ничего не осталось. Но Костя никого не убил.
— А? — здоровяк толкнул Павла в плечо. — Понял, что я имел в виду?
— Не думаю, — буквально прорычал друид. — Сейчас тяжёлое время. И он себя даже не оправдывает, он понимает, что сделал. И знает, что это плохо. Алексей… не плохой человек.
— Это ещё хуже, — покачал головой непись. — Если знает и понимает. Сказать тебе то, что я знаю? В следующий раз, когда этот парень… Лесей… увидит изнасилование, он присоединится к насильникам. Видел я таких людей, если их вообще можно так назвать. Звери они, даже хуже. Им плевать на всё. Да, они могут быть отличными воинами, некоторых даже называли героями… Они всегда в первом ряду на поле боя, они не щадят ни себя, ни друзей и уж тем более врагов. Дело в том, что им просто нравится убивать. Такому человека пришить, как тебе комара прихлопнуть. И плевать, свой это или чужой. Или он сам — такие смерти не боятся, а как будто ищут… вот только чаще всего смерть находит множество других прежде, чем забрать одного такого.
Павел тяжело сглотнул. В плаще ему было жарко, во рту слипалось от приторного пойла. Его тошнило, болела голова.
— Алексей… не такой…
— Нет, не такой. Пока не такой. Но станет, уж поверь мне. Ещё вина?
— Нет. — Павел поднялся. Перед глазами плыло, он чуть не упал, но громила поддержал его за руку. — Он не такой, — повторил он. — И я докажу это. Поговорю с ним… — Он выпрямился. Тошнота проходила.
— Поговори. И увидишь в его глазах волка.
Друид ушёл, забыв про квест. Здоровяк усмехался, глядя ему в след, и лакал вино.
— Поговори, поговори, — пробормотал он. — И увидишь всё точь в точь, как я тебе сказал.
А он пока посмотрит, как парнишка справится. Этот убийца не тот, кто ему нужен… не совсем тот. Гниль в нём видна ясно и чётко. Но какая разница? Он должен во многом преуспеть. Он как бронзовый меч посреди каменных ножей — тяжёлый, но мягкий, несовершенный, однако наиболее совершенный из всех.
А если всё выгорит… зачем пользоваться бронзовым мечом, если у него будут десятки железных?
Часть вторая. Игра до смерти
Глава 15
17
— Как самочувствие?
Я угрюмо уставился на Павла.
— Могло быть и хуже. Могло случиться так, что он свернул бы мне шею.
— Ну, это вряд ли…
Я усмехнулся. Да, вряд ли. Но в последнее время случилось много всякого дерьма.
— Может, выпьешь? — неуверенно предложил друид.
— За победу? Или упокой нескольких пикселей?
— Ладно, ладно, ухожу.
Я снова остался один. Настроение было хреновым, а когда у меня хреновое настроение, мне лучше побыть одному. И не пить, чтобы не начать выносить мозг другим.