Героический режим. Не для героев

Башунов Геннадий Алексеевич

— Думаешь, у Топлюши тоже поехала крыша?

— Я этого не исключаю.

Я поёжился. Думать о том, что за мной целенаправленно охотится сильный — очень сильный — моб, было неприятно. И хрен знает, когда и где она выскочит в следующий раз. Придётся временно заболеть аквафобией.

— И ещё, Алексей, — продолжал Павел. — Ты слишком сильно рискуешь. Скажу откровенно, я не слишком-то к тебе привязался за эти два дня, банально не было времени. Ты ко мне, думаю, тоже. Но ты уже не чужой мне человек. А всё это длинное вступление

к тому, что я не хочу искать двух новых убийц вместо одного. Ты слишком рискуешь, лезешь на рожон, когда твоя задача — разведать, доложить, дождаться, пока можно будет зайти в тыл и ударить. Вместо этого ты привлекаешь к себе внимание всяких утопленниц, через несколько часов рвёшься в бой с ведьмой. Ты не танк, Алексей. Тебе жить надоело?

— Нет, — проворчал я.

Павел тяжело выдохнул.

— Извини за наставительный тон — я физику у семиклассников веду, привычка. Но всё же будь поаккуратней. И не обижайся.

— Да на что обижаться-то? — хмыкнул я. — Мне скорее стыдно, что я так подставляюсь. А ведь и вправду. Наверное, ещё не привык, что теперь у нас большая пати с танком.

— Да, раньше у нас Лёха танчил, — слабо улыбнулся друид.

— Ничо, — хмыкнул Костя. — Теперь я на мясо первый иду.

— Ещё раз извини за наставительный тон.

— Да фигня. В общем-то, спасибо.

Конечно, я лгал. Конечно, мне было неприятно, что сверстник наставляет меня, как большой дядя маленького мальчика. Но, как я и сказал вслух, сам дурак.

— Ладно, — бодро произнёс Павел. Он поднял кружку с вином. — Хочу провозгласить тост за нашу пати! Чтобы мы никого не потеряли! Чтобы опыт, деньги и шмот текли рекой! И пусть враги трепещут от одного нашего упоминания! Ура!

Мы вполне искренне загалдели «Ура» и дружно стукнулись кружками.

— Думаю, трёхдневный бесплатный отдых нам не помешает, — добавил Павел, когда мы выпили.

Все с ним согласились.

Я вывернул из-за угла таверны. Некоторое время постоял, глядя на луну и трогая языком болевшую десну. Это было моим любимым занятием весь день — сначала я шатал зубы, потом облизывал голую распухшую и саднящую десну, а сейчас два лезущих зуба. Быстро. Надо, наверное, попросить кого-нибудь, чтобы все запломбированные зубы выбить. Больно, зато к стоматологу не надо — большой плюс.

За этим занятием я и не заметил, как ко мне подошла горбунья.

— Чего не спишь? — дружелюбно поинтересовался я.

— Не спится. Я, вообще-то, совершеннолетняя, и бабке помогаю, как младшая воспитательница.

— Ясно.

Я уже собрался уйти, но горбунья внезапно ухватила меня за рубаху.

— Ты чего?

Она долго молчала, опустив голову, но, когда я собрался высвободиться насильно, тихо произнесла:

— Вы пойдёте к Нервилу? Я слышала, как разговаривают Гая со стариком.

— Да, пойдём. А тебе, собственно, какое дело?

Горбунья издала тихий и горький

смешок.

— Убейте этого не-мужчину и не-женщину. Прошу вас.

Отпустив мою рубаху, она очень быстро ушла. Я некоторое время смотрел ей вслед (сосредоточить зрение на одной точке было уже сложновато). Очередной виток общей истории? Судя по всему. Завтра надо будет достать старуху по этому поводу.

— Интересно, — сказал я вслух.

— Интересно — что?

Я повернулся. Это была Юля.

— Завтра расскажу.

— А-а, — хихикнула волшебница, приближаясь ко мне. — Тебя уже потеряли.

— Я уже иду.

Девушка повисла на моей правой руке и ещё раз хихикнула. Её грудь приятно прижалась к моему локтю. Юля подняла голову и пристально посмотрела мне в глаза. Она была приятной девушкой. Около ста семидесяти сантиметров роста, килограммов пятьдесят пять веса, ладно скроена, да и довольно симпатичная.

А у меня, чёрт возьми, давненько никого не было.

— Может, всё-таки расскажешь мне, что интересно? — шепнула волшебница.

— А это не подождёт до завтра?

— А что ты хочешь предложить мне сегодня?

Я наклонился и поцеловал её.

— Очень остро ощущаешь жизнь, — сказал Юля спустя двадцать минут.

— Что? — сонно пробормотал я, лаская пальцами её сосок.

— Остро ощущаешь жизнь, когда знаешь, что она вот-вот может прерваться. Я думала, что так только в фильмах.

Я хмыкнул.

— Смеёшься? А меня шестеро ублюдков хотели изнасиловать. Я отказывалась, а они не могли напасть. Но напали бы. Взяли в круг и не выпускали. Если бы не Паша, не знаю, что я бы делала.

— Так почему тогда ты не с ним?

— Я была с ним. Я… не шалава. Но сейчас слишком остро чувствуешь жизнь. Извини, если тебе неприятно.

Я слабо улыбнулся и поцеловал её в плечо.

— Неприятно. Но мы же не жениться собрались?

Юля рассмеялась.

— Всё равно он мне не нравится, — сказал она, отсмеявшись. — Слишком правильный. Командир он, может, и хороший, но как парень… не моё.

— Значит, я — твоё?

— Это я ещё не выяснила.

Юля перевалилась через меня и села мне на бёдра.

— Что такая симпатичная девушка делает в такой игре, как эта? — улыбнулся я.

— А меня парень бросил, прикинь. Я очень сильно переживала, ничего не помогало… И вот решила, что коль женский способы… ну, шоппинг там, клубы… отвлечься не помогают, попробую убить время как мужлан. Чего смеёшься?

— Думаю о том, что лучше бы пошёл шопиться.

— Ах, у тебя тоже… — Юля наклонилась и поцеловала меня в губы.

На первый этаж спустились мы не скоро.

С утра мы пытались добиться от старухи связь горбуньи и конунга, но та молчала, как рыба. Вернее, отмахивалась, удивлялась и раздражалась. Было видно, что Гая что-то знает, но ничего говорить не собирается.