Героиновая пропасть
Шрифт:
Словом, не придумав для себя пока ничего более реального, Александр Борисович взял телефонную трубку и позвонил Денису Грязнову.
Китайцы говорят, что каждая, даже самая длинная, дорога начинается с первого шага. Вот и последуем их вечному совету.
Денис оказался на месте и сказал, что «дядь Саша» может подъехать в любую удобную ему минуту. Подъехать! Да тут пешком от Генеральной прокуратуры до района Сандуновских бань, где неподалеку и располагалась «Глория», десять минут даже ленивым шагом.
Вся
И Александр Борисович сделал второй звонок, на Петровку. Грязнов-старший, надо отдать ему должное, объяснений не потребовал, он понял все сразу. И сказал, чтобы Саня не торопился, он тоже хочет немного прогуляться пешочком. Ну а встретиться можно, как обычно, возле ресторана «Узбекистан», чтобы потом, после посещения ЧОП «Глория», перекусить маленько и обсудить кое-что новенькое.
Команда была в сборе и по случаю посещения высоких гостей находилась в особой комнате, оборудованной для секретных совещаний. Но поскольку эти высокие гости являлись все-таки своими людьми, Денис попросил секретаршу Галочку накрыть кофейный столик.
Ввиду того что дело не терпело отлагательств, пустопорожними разговорами заниматься не стали, и Турецкий, заручившись уже заранее согласием Вячеслава Ивановича, взял, как говорится, быка за рога.
Суть его просьбы заключалась в следующем.
Поскольку дело касалось бывших «афганцев», кому, как не Всеволоду Михайловичу Голованову с его коллегами, было проще всего выяснить, где и чем конкретно занимались, да и сейчас занимаются, потерявший руку и ногу в Афганистане пенсионер капитан Сиповатый Андрей Игнатьевич со товарищи. По сведениям, полученным от Владимира Сергеевича Рожкова, его бывший командир руководит одним из отделений фонда ветеранов-»афганцев». Необходимо было собрать на него подробное досье, обнаружить связи и контакты с криминальным миром.
Известно уже, что бывший капитан служил в десантных войсках, проявивших активное участие в Панджшерской операции.
Для того чтобы сыщики «Глории», которых хотел привлечь себе на помощь Александр Борисович, более отчетливо представляли суть задания, он постарался максимально подробно, однако и не затягивая времени, дорогого для всех, изложить суть дела с покушением на жизнь заместителя министра иностранных дел, о котором, кстати, уже неоднократно высказывали свое просвещенное мнение, естественно основанное на информации из «закрытых» источников, практически все средства массовой информации. Так что слухов, как водится в подобных случаях, было хоть отбавляй. Кроме опирающихся на подлинную информацию, каковой в общем-то и не имелось.
Но Турецкий рассказал Севе и его товарищам все, что знал на текущий момент,
— Я так понимаю, — задумчиво произнес Сева, — что речь, вероятно, идет о второй Панджшерской?
— А какое это имеет значение? — спросил Турецкий, который в силу служебной необходимости бывал в Афганистане и даже пострадал, если так можно выразиться, некоторым образом [См.: Незнанский Ф. Ярмарка в Сокольниках, Операция «Фауст». М., 1996.].
Но он, естественно, не видел необходимости углубляться в тонкости военной стратегии советских генералов, опять-таки если ее можно называть подобным образом, в чем у него было большое сомнение.
— Вообще-то их было шесть. Но самая крупная — вторая. По-моему, и самая засекреченная, так, Демидыч? — обратился Сева к Володе Демидову.
Тот кивнул.
— Это слово «Панджшер» и произносить-то вслух категорически запрещалось, — хмыкнул он наконец, видя обращенные к себе взгляды. — Семнадцатого мая восемьдесят второго началось. Вломили мы тогда Али Шаху…
— Это тому самому, — встрял Филипп Агеев, — который нынче у нас в союзниках пребывает… точнее, — поправился он, — у соседей-таджиков.
— Но там много было десантуры, — заметил Голованов. — Около пяти тысяч человек.
— И вы там тоже, поди, отличились? — с улыбкой спросил Турецкий
— А то! — ухмыльнулся Филя. — Мы в ночь на это самое семнадцатое почти без боя заняли все важнейшие высоты на целый десяток километров от входа в долину!
— Это ж сколько вас было? — почесал затылок Грязнов-старший.
— Ну, не мы одни, — махнул ладонью на Филю Агеева Сева. — Там и «Каскад» трудился. Разведдиверсионные отряды КГБ. Сплошь офицеры. Серьезные дела происходили. Это ж горы, Гиндукуш! А Максуди этот успел там такие укрепления соорудить, что Филя наш только и успевал всплескивать ручонками-то: «Ой, мамочки!» Что, скажешь, не так?
И бывшие «афганцы» рассмеялись.
— Я к тому говорю, что ребятки действовали отборные, тактический воздушный десант. Где-то, по-моему, до двадцати батальонов. А этот ваш Сиповатый, значит, комбатом был?
— Так, во всяком случае, заявил Рожков.
— Ну, я думаю, парни, — обратился к своим Голованов, — особого труда не составит? — и, дождавшись молчаливых кивков, добавил: — Вообще-то капитан — и комбат? Не сильно верится, хотя все могло быть… Ну что ж, тем легче искать… Хорошо, предположим, нашли, а дальше что? Тихо повязать? Или громко шлепнуть?
— Шуточки у тебя, Сева, — по-свойски хмыкнул и Турецкий. — Нет, ребятки, нам его надо определить…
— Ха! — воскликнул неугомонный Агеев.