Героиновые пули
Шрифт:
Алексей прошел к дивану. Сел, широко разложив руки на спинке. Жанна подошла, устроилась рядом. Взяла со столика пенал телевизионного управления. Спросила:
— Включить?
— Не надо.
Он хотел ответить громко, уверенно, но обстановка к этому не располагала, и он сам удивился, когда прошептал ответ. Она положила пульт на место. Он осторожно протянул правую руку к ней, взял её за плечо и попытался приблизить к себе. Жанна мягко и в то же время настойчиво отстранилась.
— Ты ещё не признался в любви.
Реплика прозвучала насмешливо, но слышалась в ней и едва уловимая нотка грусти.
— А что, если я и в самом деле тебе признаюсь?
— Ах! —
— Не надо так, Жанна. Что мы знаем о счастье, кроме его названия? Еще час назад я не видел света. У меня недавно погиб брат. Погиб глупо. По собственной неразумности. А я все думаю, что в этом есть и моя вина. И вдруг эта встреча с тобой. — Алексей говорил негромко, будто боялся кого-то разбудить или потревожить. Жанна молчала, слушая его, и вдруг поняла — человека допекли одиночество и тоска. — Конечно, ты подумаешь, что я эгоист. Что думаю только о себе. И ты будешь права. Да, это все так. Но я сейчас вдруг почувствовал облегчение. От общения с тобой. От того, что ты оказалась рядом. И мне показалось, что то же самое можешь вдруг почувствовать и ты…
Она приложила к его губам ладонь, словно старалась заставить его замолчать.
— Не надо говорить…
Он перехватил её руку и стал целовать пальцы — один за другим. Жанна не пыталась сопротивляться. Он молча обнял её и прижал к себе. Потом нежно коснулся губами её лба, бровей, щек, уха… Она сидела, покорно и безмолвно позволяя ему овладевать ею.
Рука Алексея скользнула по её спине. Под пальцами оказалась ребристая полоска молнии. Она тянулась от талии до самой шеи. Алексей потянул вниз маленькую висюльку застежки. Раздался еле слышный хруст раскрывавшихся зацепок. Жанна вздрогнула, словно приходя в себя от глубокого сна, и резко отпрянула от Алексея. В полумраке он увидел её глаза, темные, молчаливо укоряющие.
— Можно?
Голос его прошелестел едва ли сильнее, чем шуршала занавеска, раздуваемая легким сквозняком.
— Нет, не надо, — сказала она отчужденным стылым голосом.
Он резко потянул висюльку замка вверх, и молния без сопротивления задернулась. Жанна встала с дивана. Прошла к двери, щелкнула выключателем. Холодный электрический свет залил комнату, сразу убив очарование вечернего полумрака и развеял многообещающие надежды. Алексей от неожиданности на миг зажмурился.
— Все, я приготовлю чай…
Он вернулся домой счастливым: без победы, но с обретением.
Генерал Волков выглядел расстроено. Что-то не вязалось в его делах, но о таком подчиненным рассказывать не принято. Потому приходится прибегать к испытанному аппаратному методу — перекладывать свои трудности на чужие плечи. Именно этого ждал Богданов, когда шеф вызвал его к себе. Но генерал построил разговор иначе.
— Мы с тобой крупно вляпались в дерьмо с Турчаком. Вчера был у министра и сам понимаешь… — К удивлению Богданова Волков готов был разделить с ним вину за позорный прокол. — Сейчас важно срочно подкинуть начальству и общественности нечто похожее на успех. Такой, чтобы о нем забалабонила пресса… Министру это тоже необходимо.
Богданов понимающе склонил голову. Он и сам чувствовал, что момент для дивертисмента созрел.
— Сделаем, Анатолий Петрович.
— Надеюсь.
— Да, чтобы ты знал. Я уже несколько раз зондировал обстановку. Пора тебя представлять на генерала…
— Это вам решать, Анатолий Петрович.
— Если бы. Начинаю разговор, но в кадрах каждый раз что-то крутят.
— Я
— Ничего, пробьем. Если доложим об успехе, будет очень кстати…
— Постараемся, Анатолий Петрович.
— Надеюсь.
Преступников в городе милиция задерживает каждый день. Несколько человек попадают в руки сыщиков уголовного розыска, нескольких отлавливают наряды патрульно-постовой службы, увеличивают число задержанных сотрудники автомобильной инспекции, подразделений борьбы с организованной преступностью.
Так из отдельных задержаний складывается общая цифра, которая затем учитывается статистикой.
Полковник Богданов прекрасно знал, что какими бы ни были общие итоги правоохраны, внимание начальства на себя обращают дела громкие, которые вызывают резонанс в прессе и обществе.
Сами собой подобные дела не возникают. Их надо уметь делать, выбирая в общем мутном потоке преступлений наиболее интересные по сюжетам и выигрышные по шансам раскрытия. Затем надо уметь подать их средствам массовой информации.
По утрам Богданов имел обычай просматривать суточную оперативную сводку происшествий, случившихся в городе. И сразу обратил внимание на сообщение, поступившее от одного из городских отделов внутренних дел.
«В 23. 20 нарядом милиции задержан гражданин Окороафор Икенна Кеннеди 1970 г. рождения, уроженец г. Лагос Республики Нигерия. Нигериец. Холост. Студент. Проживает по адресу: Украина, г. Донецк, улица Р. Люксембург д. 4 кв. 411. Ранее не судим. В Москве находится без регистрации.
Установлено, что г-н Окороафор в 20. 10 того же дня в Университете дружбы народов в доме 5 по ул. Миклухо-Маклая у неизвестного лица приобрел 8 (восемь) упаковок по 0, 43 г. с наркотическим веществом. Оперативно проведенная экспертиза по заключению № 1196 признала наркотическое средство, изъятое у г-на Окороафора, препаратом, содержащим героин.
Купленное средство задержанный хранил при себе, имея целью вывезти его для дальнейшей перепродажи. В 00. 10 следующего дня в момент приезда к дому № 22 по ул. Усиевича г-н Окороафор был задержан. Капсулы наркотика в виде шариков он держал во рту за щеками и в момент задержания их проглотил. В больнице Боткина в присутствии понятых задержанному была проведена эрофагогастродуаденоскопия и из желудка извлечены все 8 шариков…»
— Сережа, — Богданов вызвал своего помощника старшего лейтенанта Кривова. — Сегодня лихой нигериец должен быть у меня.
— Раз надо, — в решении подобных вопросов Кривов никогда не тушевался, — значит будет.
Экспансия порошка «белой смерти» — героина — в Москве ведется во многом черными руками. Черными не в переносном, поэтическом так сказать смысле, а в буквальном, поскольку этот промысел налажен и поставлен на поток выходцами из Черной Африки — нигерийцами. Их колонию составляют в основном студенты, прибывшие в Москву на обучение в Российский университет Дружбы народов.
Это учебное заведение было создано советским правительством в 1960 году для оказания помощи развивающимся странам в подготовке квалифицированных кадров с высшим образованием. По благому замыслу устроителей после прохождения курса русского языка на подготовительном отделении иностранные студенты переходили на основные факультеты — физико-математический, естественно-научный, медицинский, сельско-хозяйственный, инженерный. При создании университета, чтобы ярче подчеркнуть его интернациональную сущность, по большевистской традиции заведению присвоили имя Патриса Лумумбы.