Героиновые пули
Шрифт:
Выйдя от министра, Богданов по мобильному телефону связался с Жетвиным. Как всегда, они встретились на явочной квартире в Лялином переулке.
— Только что от министра, — сообщил Богданов.
— Что такое?
Жетвин явно встревожился.
— Пойми, Евгений, я уважаю принципы и мнение Грибова. Потому говорю с тобой. Вот, прочитай.
Жетвин взял в руки листок ксерокопии.
Постановление о возбуждении уголовного дела г. Москва 11 июня 1997 г.
Заместитель Генерального прокурора РФ старший советник юстиции Катков П. А. рассмотрел материалы
Принимая во внимание, что в действиях Марусича В. В. содержатся признаки преступлений, предусмотренных статьями УК РФ — 174, часть 2 («Легализация (отмывание) денежных средств»), 204, часть 3 («Коммерческий подкуп») и 291, часть 2 («Дача взятки»), руководствуясь статьями 108, 109, 112, 115, 211 УПК РСФСР
Постановил:
1. Возбудить уголовное дело по статьям 174, 204 и 291 УК РФ.
2. Уголовное дело принять к производству и приступить к расследованию.
3. Обратиться в Федеральное Собрание за разрешением…
Жетвин положил ладонь на документ и поднял глаза на Богданова.
— Почему нет даты?
— Мне сняли ксерокс до подписания документа.
— Дело пахнет керосином. Что делать?
— Об этом я и решил с тобой посоветоваться.
— Володя знает о происходящем?
— Нет. — Богданов был честен. — В этом вопросе я его обошел.
— Почему?
— Разговор о Марусиче у нас заходил при первых встречах. Ваш брат твердо сказал, что его не отдаст. Их пути где-то пересекались?
Жетвин кивнул.
— Было такое.
— Именно поэтому во второй раз к Грибову я решил не обращаться.
— Вообще-то Марусич мужик крепкий. Он может устоять.
— Может. — Богданов не стал противиться. — Однако мы не знаем, что известно прокуратуре. Если материала много, самые крепкие плечи могут не выдержать такого груза.
— Есть возможность узнать, что на него имеет следствие?
— Разве этой бумаги недостаточно? — Богданов взял постановление, тряхнул им и кинул на стол. — Пытаться выяснять детали чревато опасностями. Статьи, которые шьют Марусичу, не касаются моей епархии.
— Понятно.
— Я уверен, Федеральное Собрание своего человека прокуратуре не отдаст. Но есть пресса. Можно заткнуть рот одной, двум газетенкам, но другие поднимут вой. Поведут, как это сейчас принято, журналистское расследование. Дерьмо полетит во все стороны. Поэтому нам надо решать проблему хирургически. Конечно, это больно, зато гарантирует сохранение всей Системы. Разве ради целого не стоит пожертвовать частью?
Жетвин просмотрел на Богданова с пониманием. Он сам всегда был сторонником крутых решительных действий.
— Это так, но хорошую операцию надо серьезно готовить.
— Понимаю.
— Сколько у нас будет времени?
— Не так много. Думаю, в пределах семи-десяти дней.
Жетвин задумался. С минуту он сидел молча и разглядывал ногти левой руки. Молчал и Богданов. Он отпасовал меч партнеру и теперь ждал, как тот им распорядится.
Наконец Жетвин принял решение.
— Десять дней — мало, но я постараюсь. Гробить наше дело я не позволю.
— Значит, забито? О кей.
Богданов собрал бумаги. Протянул ладонь Жетвину. Тот
— Забито.
Они распрощались.
Жетвин, пожимая руку гостю, выглядел озабоченно и встревоженно одновременно. Богданов за показной сосредоточенностью скрывал удовлетворение — дело было сделано и оставалось ждать результатов.
Когда Жетвин ушел, он долго сидел за столом опустошенный и вымотанный. Не так-то просто замыслить и разыграть выигрышную многоходовую комбинацию. Такую, когда на кону не только карьера, но и собственная голова.
С военными специалистами работать одно удовольствие. Распространенное мнение, что они недоучки — плод завистливого остроумия младших научных сотрудников научно-исследовательского института парикмахерского искусства. Жетвин об этом знал давно.
Отставной майор Нечипоренко, которого ему для деликатного дела порекомендовали старые соратники по Афгану, внешне особого впечатления не производил. Плешивый, с носом, свернутым набок, в потертом армейском кителе, в сапогах, давно не чищенных, со сбитыми каблуками, он выглядел колхозным бригадиром, явившимся в город прямо с картофелеуборочной страды. Не будь у майора рекомендаций от людей, которым Жетвин доверял безраздельно, он бы и разговаривать с ним не стал. Но здесь протянул руку, пожал её, ощутив ответную реакцию крепкой крабьей клешни.
— Прежде, чем говорить о деле, давайте условимся о режиме секретности.
Майор улыбнулся, отчего его нос окончательно съехал в сторону уха.
— Сэр, я даже родился в обстановке секретности и потому до сих пор не знаю, кем были мои родители.
Жетвину нравились мужики, умевшие отвечать без раздумий, не лазая по карманам в поисках нужных слов. Об условиях оплаты работы (а это для майора оказалось главным) они договорились без большого труда. Затем перешли к делу. Майор долго изучал чертежи новой дачи депутата Марусича, которые Жетвин выложил перед ним. Водил заскорузлым пальцем с большим корявым ногтем по синькам и твердил одно слово, но с разными интонациями:
— Так… так… так…
Жетвин терпеливо ожидал решения. Наконец майор отодвинул бумаги. Пошевелил носом. Сказал уверенно:
— Все не так и сложно, как кажется. Дачка крепкая, взлетит и рассыплется с одного удара.
— Доложите подробно. Я должен представлять операцию в деталях.
Майор прищурившись посмотрел на Жетвина, будто старался запомнить его получше.
— Вы слыхали что-либо о термобарическом эффекте? О так называемой «вакуумной бомбе»?
— Майор, я просил объяснять, а не задавать вопросы.
— Понял. — Майор достал блокнот, раскрыл и на чистой странице нарисовал круг. — Допустим, это некоторый объем. Если его заполнить горючим газом и затем выдать искровой импульс, произойдет мощный взрыв.
— Как вы думаете заполнить газом объем объекта, о котором мы говорим?
— Я познакомился с планом здания. Оно имеет три этажа выше нулевого цикла. Подземная часть заключает в себе гараж, большое складское помещение и несколько мелких выгородок. Если заполнить весь этот объем бытовым газом, взрыв будет сокрушающим…