Герой, девочка и демон
Шрифт:
Наконец, пришли холодные ветры, и работа в поле закончилась. Мальчик оценил, сколько успел сделать в одиночку за пару месяцев, и признал, что, приди воины дней на двадцать раньше – у него не было бы шансов позаботиться об урожае. Сейчас же поле обещало достаточно, чтобы с этого прожить вдвоём несколько лет. Однако, работа не закончилась: теперь предстояло привести в порядок, заштопать, ушить и покрыть заплатками собранные в деревни одеяла и одежду.
К концу первого месяца зимы стало по-настоящему холодно, и даже запертая хижина то и дело скрипела морозными дождливыми вечерами. Если раньше избу ночью грели десять человек, то теперь два
Акил проснулся от толчков и с неохотой открыл глаза, не желая портить удобную найденную позу. Сандра сидела на коленках у кровати, изо всех сил сжав зубы. Старший брат попытался последовать её примеру, промолчав, когда это нужно, и ожидал пока девочка заговорит сама.
– Холодно… Офень холодно… – явно преодолевая нежелание, заскулила она.
Мальчик не мог согласиться: в комнате было свежо, но ничего из ряда вон. Даже за этом месяц Акил уже встретил несколько более холодных ночей, кроме того, не сомневался, что выделил сестре предостаточно одеял. Однако, только в этот момент он обратил внимание на фигуру полуголой девочки и понял. Сандра последние месяцы отдавала ему почти всю еду, а до этого целый год превращала жир в мускулы. Её телу оказалось попросту нечем греться. И, так как жечь хворост кроме как для приготовления еды было практически бесполезно – девочка нашла единственный источник тепла в хижине.
Помня её отношение к прикосновениям, Акил промолчал и лишь кивнул, чем вызвал недовольство на лице сестры. Даже дрожа и замерзая, она надеялась на отказ. Но, как и голод, холод – неотвратимая вещь. Сандра медленно, шипя при каждом прикосновении, залезла под громадную кучу одеял брата. Хотя это ему, как более взрослому, полагалось испытывать неловкость, именно она искала подвох в каждом движении на протяжении всех следующих зимних ночей и не стала скрывать радость, когда необходимость в подобном способе сна исчезла.
Впрочем, несмотря на всю неловкость ситуации, Акил снова нашёл положительные стороны произошедшего, ибо впредь Сандра перестала противиться обычным касаниям и позволяла потрепать себя по голове, в процессе чего её косичка на редкость забавно прыгала. И подобные мгновения радости оказались жизненно необходимы, когда пришло время сбора урожая.
Никогда он не представлял себе столь тяжёлой работы, продолжавшейся не то, что от рассвета до заката, но и в достаточно лунные ночи. Даже Сандра на время прекратила капризничать и искренне помогала всем, чем могла, в особо сложные дни ещё и проявляя инициативу. И самой главной помощью стала её дружба с лопатой: сестрёнка, выносливость которой и правда казалась бесконечной, выкопала достаточно потайных кладовых, в которых можно было спрятать урожай. И успела как раз вовремя.
Какие-то мужчины с оружием снова пришли. Акил чудом убедил Сандру не сбегать и не пытаться напасть, так как помнил, что примерно в это время какие-то люди приходили к старосте за зерном.
Они в равной степени удивились, что деревню вырезали и что двое детей смогли собрать какой-то урожай, однако не побрезговали взять часть того, что Акил складывал в доме. Это было немного, ибо большая часть осталась в закромах, но все равно – это был его труд. Труд, к которому эти люди не имели никакого отношения. Но у них было оружие, а потому мальчик держал язык за зубами. В отличие от сестры.
– Фто? Куда? Моё! – удивлённо крутила она головой.
Кто-то из мужчин усмехнулся, но остальные проигнорировали.
– Нет, так
– Фмевть… – прошипела сестра, напрягшись всем телом. – Убить фех! – без даже тени детской наивности предложила она.
– Нет. Нельзя. Нет!
Он повторил это, наверное, с сотню раз, прежде чем Сандра успокоилась, хотя и не избавилась от полного ненависти и ярости взгляда. Напоследок он наивно попросил у воинов новый топор или лопату, но получил усмешку и снисходительное объяснение дороги к ближайшему городу, где сможет поменять зерно на инструменты. Акил поблагодарил воинов и за это. Хотя, по большей мере, за то, что те не попытались изнасиловать Сандру, а его убить. После недавних событий – это уже было много.
Несколько месяцев прошло прежде, чем он смог совершить путешествие к городу. Нашедшая путь Сандра уверяла, что дорога займёт два дня, но Акил, нагруженный несколькими мешками зерна, потратил четыре. И лишь для того, чтобы прийти в ужас от того, сколь дёшево оценили его труд. Возвращаться с таким грузом обратно было бы слишком сложно, да и не мог он потратить целых восемь дней впустую, в итоге согласившись на грабительские, по его мнению, сделки. Впрочем, он не стал выменивать несколько небольших жемчужин, которые оставил для более важного случая и менее бессовестных предложений.
Вернувшись домой с солью и тканью, Акил обнаружил пополнение в виде петуха.
– Нафла, – совершенно неуклюже соврала Сандра.
– Украла, – поправил брат.
– Нафла… – поиграв глазами, ухмыльнулась девочка.
Лишь после долгой паузы Акил понял, что она пошутила. Впервые после травмы. Осознание этого снова заставило простить сестру, которую всё же пришлось как следует отругать. И, конечно, Сандра все равно ничего не поняла, решив, что, если и не права, то лишь в том, что сделала это без разрешения.
Убедившись, что оставшиеся инструменты прослужат ещё пару лет, он решил не менять имеющийся урожай сейчас, а засеять и собрать следующий, чтобы понять сколько сможет вырастить за год и сколько им необходимо на сезон. Месяцы тяжёлого труда продолжались, но, имея хороший запас зерна, мальчик хотя бы не жил в постоянном страхе голодной смерти в случае, если, например, подвернёт ногу и не сможет работать хотя бы дней двадцать.
Вскоре во дворе забегали цыплята, обещавшие новых кур и, возможно, почти ежедневный завтрак из яиц. Хотя, конечно, по лицу Сандры, понявшей, что заботиться о птицах предстоит ей, и забегало стойкое желание передушить всю живность и отправить в суп. Но даже с новыми обязанностями она находила время для своих тренировок, продолжая укреплять мышцы, вызывавшие инстинктивное восхищение изяществом форм.
Однако, юноша всё же находил это скорее проблемой, нежели чем-то хорошим: хотя девочка и становилась крайне ловкой и гибкой – она была маленькой. Даже голодавший 14-летний Акил был, наверное, вдвое тяжелее неё и без труда мог бы швырнуть одной рукой. При этом, имея столь агрессивные наклонности, Сандра вряд ли понимала бесперспективность своих тренировок, хотя и ответила подобием шутки на попытку их обсуждения.
Впрочем, она пообещала не нападать на людей, приходящих за зерном, и спустя год сдержала слово. Акил кое-как привыкал к тяжести работ, урожая хватало, цыплята росли, хозяйство крепло. Жизнь налаживалась, хотя и слилась в до жути однородную серую массу, наполненную бесконечной усталостью.