Герой должен умереть
Шрифт:
– Проверить исполнение ордера.
– Да, проверить исполнение ордера поручили именно тебе, – задумчиво сказал Вэдан. – Цачес – очень маленький город. Если заглянуть в твое личное дело, там ведь наверняка написано, кто был твоим соседом по дортуару в Каартсе. Такое ощущение, что в этом деле правая рука не знала, что делает левая.
– Это называется «бюрократия», – ответил Лээт. – А мне наплевать. Я намерен проскользнуть между пальцами этих рук. Независимо от того, знают они друг о друге, или нет.
– Это правильно. Прочитай список обреченных еще раз, – попросил Вэдан.
Он
– Я свяжусь с тобой, – сказал Вэдан.
Лээт кивнул.
Вэдан затушил курительную палочку.
– И что ты думаешь делать? – спросил Инедирт.
– Отвизорить Лээту, узнать точный список обреченных, и пригласить их всех к себе на поминки, – ответил Вэдан.
– Мысль хорошая, – кивнул Инедирт. – Сходи в Храм Слушателей, отвизорь Лээту оттуда. Там каналы связи не проверяются.
– А я и не знал, – сказал Вэдан. – Спасибо. Я так и сделаю.
Он начал одеваться. Когда он был уже у двери, Инедирт тихо окликнул его. Вэдан обернулся.
– Сообщи потом список обреченных мне, – сказал Инедирт. – Это очень странное и запутанное дело. Возможно, что Кэйно постарается заслать в вашу группу соглядатая. Я бы так и сделал. Я проверю по своим каналам и предупрежу тебя, если что.
– Хорошо, – с чувством тихого удовлетворения ответил Вэдан и вышел.
Каждая сареасская семья имела своего слушателя тайн, или психолога, как называли эту профессию Хранители. Обычай советоваться с человеком, профессионально обученным разбираться в душевных движениях, ввели они же – для того, чтобы избавить сареасов от тех душевных движений, которые могут причинить сильную боль и разрушить жизнь. После гибели Хранителей никто не стал отменять традицию. Она постепенно отмирала сама. Если Вэдан довольно часто заглядывал в Храм Слушателей, потому что его приучил к этому отец, то люди из поколения Мэнира и Гэдир приходили сюда только на обязательные осмотры.
Помимо звонка, который надо было сделать Лээту, Вэдан действительно хотел поговорить со слушателем тайн семьи Дарэнгов, Гаттаром Танрэком. Последние события изменили Вэдана. Ощущать себя другим было непривычно и страшновато. Вэдан хотел, чтобы Гаттар ему что-нибудь посоветовал.
«Танрэк» так и переводилась со старосареасского – «слушающий тайны». Род Гаттара сохранил свою чистоту. Гаттар был наследником не только семейной профессии, но и высоких скул, светлых волос и крупных жабр. Карие глаза Гаттара имели редкий теперь, когда элита сареасов перемешалась со знатью с покоренных земель, удлиненный разрез; во внутреннем уголке глаза можно было заметить краешек мигательной перепонки.
– Давненько я тебя не видел, – сказал Гаттар.
– Чуть больше месяца.
– Я тебя слушаю, – сказал Гаттар ритуальную фразу.
Вэдан опустился в кресло напротив него. По дороге в Храм Дарэнг сообразил, что можно использовать разговор с Гаттаром так же и как возможность отрепетировать речь, которую Вэдану предстоит держать сегодня перед обреченными. Он не хотел лгать о своем пребывании в Шамболоре. Вэдан просто не хотел говорить всю правду. Сареасы вряд ли хотели услышать о том, что кэцэры – верные друзья, заботливые товарищи и некоторые из них обладают недюжинным чувством юмора.
– Я провел последний месяц в Шамболоре, – сказал Вэдан.
– Ну и как там? – с интересом спросил Гаттар.
Вэдан задумчиво посмотрел в темную пасть огромного камина. Ни пепла, ни золы в нем не было, разве что немного пыли. Последний раз камином пользовались Весной – лет тридцать назад, не меньше.
Вэдан хотел ответить, что ему понравилось в Шамболоре. Но это был не тот ответ, которого ждал от него Гаттар. И он не мог обмануть Вэдана своим участливым интересом. Гаттар был потомком нескольких сот поколений воинов, создавших огромную империю.
– Я узнал, как убить кэцэров, – сказал Вэдан.
Гаттар улыбнулся:
– Расскажи мне об этом.
– Это самая удивительная история из всех, что я когда-либо слышал, – сказал Гаттар. – Скажи мне вот еще что. Мне так показалось, что кэцэры понравились тебе?
Вэдан испытал легкую досаду, смешанную с уважением.
– Да.
– И ты все еще хочешь убить их? Почему?
Это был сильный вопрос.
– Потому что иначе они убьют нас всех, – ответил Вэдан. – О, если бы они были другими! Если это были, например, просто беглецы с погибшей планеты. Ученые, я не знаю, главы секторов вроде меня. Просто… люди. С ними можно было бы договориться. Но они воины. Такие же, как мы.
– Они лучше, – заметил Гаттар.
– Да, – с чувством признательности ответил Вэдан. – Они лучше. Их тела совершеннее наших. Кэцэры созданы для войны. Они не остановятся. И они победят. Если мы не успеем первыми.
Гаттар кивнул.
– Ты знаешь, я должен проверить, не кэцэр ли ты, – сказал он мягко. – Есть тест на тот случай, если кэцэры сообразят, как обойти биометрию. Ты согласен?
Вэдану, как главе сектора, было известно про Инструкцию 54/13. Ее приняли в дни нападения кэцэров, когда стало известно об их способности к перевоплощению. Инструкция строжайшим образом предписывала каждому должностному лицу при малейшем подозрении на то, что перед ним – не сареас, несмотря на наличие ДНК, немедленно применить к подозреваемому несколько тестов. При положительном результате следовало оглушить испытуемого психотропными веществами и вызвать специальное подразделение кианейкама.
Специальное подразделение кианейкама следовало вызвать и при отказе подозреваемого пройти процедуру тестирования.
– Конечно, согласен, – сказал Вэдан. – Иньяр лгал мне. Он хотел использовать меня как лазутчика. Я думаю, что он знал правду.
– Почему?
– Иньяр выставил меня из Шамболора, чтобы я не успел узнать ничего лишнего. Если бы не дневник Мибла, я не узнал бы способа умертвить кэцэров. Я до сих пор не вспомнил ничего из жизни Мибла. Я, кстати, и тот последний вечер в Цачесе до сих пор не помню. Помню, что сидел на набережной… что мы разговаривали с Инедиртом… но о чем?