Герой ее романа
Шрифт:
В этот момент Дани и человек с фонарем обменялись выразительными взглядами – возможно, беспокоились, кто им заплатит, если с Джорджем вдруг произойдет… смертельный несчастный случай, например.
Клерк водрузил очки на нос и поднялся на ноги с помощью Анны и мужчины с фонарем. Дани же пошла обратно к вознице. Вытащив кошель из кармана куртки, она передала его Джону, и монеты тихонько звякнули.
– Этого должно хватить на всю поездку, – сказала мошенница. – Будь осторожен, Джон.
– Как всегда, мисс Дани.
Тут
– Помните, что я вам сказала? Вы братья и направляетесь на каникулы на север Шотландии. Джон скажет, когда можно будет переодеться в более подходящие наряды. И тогда вы – мистер и миссис Дженнер, едете навестить родственников. Не отклоняйтесь от моего плана, он всегда срабатывает. Все понятно?
– Да-да! Большое вам спасибо! – послышался голос Анны.
– Не за что, дорогая. Надеюсь получить от вас известия по возвращении. И не стесняйтесь рекомендовать нашу маленькую книжную лавку знакомым. По секрету, разумеется.
Тут блеснули очки жениха, и раздался его голос:
– Конечно, мисс Грин. Еще раз огромное спасибо за помощь.
– Да-да! И поезжайте уже!
Дани закрыла дверцу экипажа и хлопнула по ней, подавая кучеру сигнал ехать. Когда карета тронулась с места, мошенница с улыбкой сказала:
– Счастливый конец, верно, Ху?
Мужчина с фонарем ответил ворчанием, и Дани, закатив глаза, воскликнула:
– Честное слово, Хуберт Толлман, ты способен на что-нибудь, кроме ворчанья?! За те два года, что я тебя знаю, ты, кажется, лишь однажды сказал что-то внятное.
В ответ на молчание миниатюрная женщина издала протяжный вздох и спросила:
– И каким образом такая болтушка, как Аннабель, связалась с тобой, а, Хуберт?
Ответа снова не последовало, и Маркус увидел, как парочка исчезает во тьме. Он оставался на месте, дожидаясь, когда стихнет стук шагов, затем покинул свое укрытие и тщательно осмотрелся. Маркус не знал, как отнестись к событиям, свидетелем которых он стал, но одно он знал точно: ему следовало выпить.
Глава 2
Все, что есть в моем замке, – твое
Еда, огонь, постель, вино.
Но если розу с куста сорвешь,
За кражу наказание понесешь!
Раздался шум, сопровождаемый звоном стекла, и Дани высунула нос из-за газеты с колонкой светской хроники – высунула ровно настолько, чтобы увидеть свою подругу, сбегавшую по лестнице. Морковно-рыжие волосы Аннабель торчали в разные стороны, а платье белого муслина было залито чаем. На нижней ступеньке она топнула ногой и издала что-то вроде фырканья.
Дани повезло, что газета скрывала ее лицо; она сомневалась, что дражайшая Аннабель оценила бы скривившую ее губы улыбку.
– Я нахожу
Карие глаза Аннабель гневно сверкнули.
– Ох, если б это было правдой! Он просто большой ребенок. Даже малыш Саймон ведет себя лучше, когда у него жар. А у этого – только насморк!
– Но у него самый громкий насморк, какой мне доводилось слышать. Он для этого экономит на словах? – спросила Дани с усмешкой.
И в тот же миг словно гром катился по лавке – это Ху, муж Аннабель, снова чихнул. Аннабель же вновь топнула ногой и тяжко вздохнула.
– Могу я предложить ему настойку опия? – осведомилась Дани.
– Ху не хочет ее принимать. Я пыталась напоить его насильно, и мы из-за этого поссорились.
– Спор состоял из мрачных взглядов?
– Ты что, помрешь, если проявишь ко мне хоть немного сочувствия?
– Вероятно, – с усмешкой ответила Дани.
Аннабель подошла к подруге, выхватила у нее из рук газету и начала топтать ее ногами. Когда газета была безнадежно смята и порвана, Аннабель остановилась, вся красная от ярости; грудь же ее тяжело вздымалась.
Дани сложила руки на коленях и откинулась в глубоком кресле.
– Ну, ты закончила?
Карие глаза снова сверкнули.
– На твоем месте я была бы осторожнее, – прошипела Аннабель.
Но Дани продолжала веселиться.
– Это почему же? – спросила она.
– Никогда не знаешь, когда твой ужин может оказаться отравленным.
Громкий смех Дани неожиданно был прерван детским плачем. Ярость же подруги сменилась усталостью.
– Ну вот, Саймон проснулся… – пробормотала она.
Тут Дани, наконец, сжалилась над подругой.
– Почему бы тебе ненадолго не пойти за прилавок? А я пригляжу за Саймоном и большим ребенком.
Аннабель с облегчением вздохнула.
– Спасибо тебе, дорогая. Не обращай внимания, если Ху будет буянить.
– Я никогда не обращаю. Иди же.
Благодарная подруга поспешила уйти. Даже не оглянулась.
– Без сомнения, сбежала, пока я не передумала, – проворчала Дани и медленно побрела по лестнице, не ожидая от предстоящего ничего хорошего.
Поднявшись наверх, она пересекла неприбранную гостиную и пошла по коридору, направляясь к комнатке малыша Саймона. Склонившись над колыбелькой, Дани взяла розового ангелочка на руки и стала покачивать. Удовлетворение, которое она всегда испытывала, баюкая его, мгновенно наполнило ее, – но тут же острая боль пронзила сердце. Дани хотела своего ребенка. Ей двадцать четыре года… еще достаточно молодая, но… Увы, она уже давно лишилась иллюзий относительно противоположного пола и не связывала себя с кем-либо для продолжения рода. Первый и единственный сезон, проведенный в окружении охотников за состоянием, может именно так повлиять на женщину.