Герой по паспорту. Том 2. Всегда есть кто-то Сильнее

FTR

– Ну-ну. Пойдём, Герой. Покажу тебе твою комнату. А ты садись поешь. Ужин уже остыл.

– Я почти закончил…

– За стол!

– Ну-у, сестра! – выразил словесный протест парень, но противиться не стал – направился к столу.

– Ох уж эти младшие братья. Ничего сами не могут, – направилась малютка в четвёртый угол комнаты.

Там находилась приставная лестница, ведущая на чердак.

– Согласен. Пока не прикажешь, даже элементарные вещи… младший?!

– И что тебя так удивило? – резко развернулась малютка.

Руки

в бока, ноги на ширине плеч, грудь колесом, подбородок поднят (чтобы смотреть мне в глаза) – шикарная поза.

Не могу налюбоваться.

– Ничего не удивило. Всё нормально.

– Тогда лезь наверх.

Поднялся по лестнице. Прошёл вперёд, освобождая место малютке, что полезла вслед за мной.

М-да. Чердак был треугольной формы. В центре я ещё мог стоять… лишь немного пригнувшись. Про остальную часть чердака промолчу. Чердак явно использовался по прямому назначению – для хранения всякого хлама. Он большой кучей был собран и утрамбован в одном из углов. Сюда скорее всего давно уже не заглядывали. До недавнего времени. Сейчас же повсюду виднелись следы уборки на скорую руку и наведения минимального порядка. Многие вещи скорее валялись, а не лежали, а кое-где бросались в глаза полоски непротёртой после влажной уборки пыли. Как ни странно, все эти мелкие недочёты, наоборот, добавляют некоторой… даже не знаю, какое-то спрятанное глубоко внутри приятное чувство. Маленькое окошко на тыльной стене чердака было чуть приоткрыто, чердак уже слегка проветрился, но этот необычный, специфический запах ещё витал в воздухе.

Не знаю, какое у этого запаха название.

У меня в Разуме сразу возникает мысль – запах детства.

Под окошком прямо на полу лежал топчан. Две подушки. Громоздкий плед. Рядом с топчаном стояла небольшая тумбочка. Наверняка с первого этажа. На стене висело слегка мутноватое зеркальце. На тумбочке лежали две потрёпанные книжки.

Всё.

Повернулся. Малютка. Стоит. Руки опущены. Глаза в пол. Отошла в сторонку от лаза в полу. Чтобы я мог молча пройти мимо и спуститься.

Подошёл к ней. Достал из кармана золотую монету.

– За девушку.

– Я не…

– Возьми.

– Спасибо, – быстренько спрятала она монету, после чего упёрла руки в бока. Такой она мне больше нравится. – А где эта твоя девушка? Не видела с тобой никого. Избегает тебя? Может, она из этих… умная?

– Не такая уж и умная, раз согласилась ещё немного со мной попутешествовать. Но не такая уж и глупенькая, раз не станет приглашать меня к себе домой. Согласна, малютка?

– Малютка у тебя в шта!.. Согласна, здоровяк.

Какая же она всё-таки… малютка!

Направился на первый этаж.

– Я буду в доме старосты. Уверен, девушка – Вилиан, после встречи с Владыкой направится туда. Если нам понадобится ночлег, я отправлю её сюда.

– А если нет?

– Мы пойдём дальше. Монеты в любом случае оставь себе.

– Договорились, – расслабилась после моих слов малютка.

Парень вновь сидел

за рабочим столом. Перекладывал листы с места на место. Что-то дотошно разглядывал, что-то зачёркивал, что-то записывал. Мир вне стола перестал для него существовать.

Направился к выходу. Открыл дверь.

– Ты почему не доел? – услышал я прежде, чем дверь успела закрыться за моей спиной.

Постоял немного на крыльце. Вдох. Выдох. Хорошо-то как.

Направился обратно к дому старосты.

Ник сдержал слово. Калитка была лучше прежней. Без шуток – гораздо лучше. Будто над ней мастер по дереву поработал. Теперь на её фоне остальная часть ограды смотрелась откровенно убого.

Матершинник привычно стоял на посту.

– Влад, – представился я.

– Брист, – протянул он мне ладонь.

Я уже успел отвыкнуть от этого жеста. Пожал.

– Проходи. Командир ждёт тебя.

Он и правда ждал. Почти у самого входа в дом.

– Пришёл наконец-то. Пойдём к нам в комнату.

Комната располагалась на втором этаже. До неё шли молча. Внутри оказалось пусто.

– С тобой ведь был второй парень.

– Отправил по заданию.

– Это, наверное, даже хорошо, – сделал я небольшую паузу. – Великий и Могучий в студию!

Вторую часть я, очевидно, произнёс на русском. Ник чуть прикрыл глаза, будто слушает музыку.

– Влад. Я здесь уже полвека, ты один из немногих русских, кого мне довелось встретить за это время. Родной язык уже подзабылся. Не хочу позориться со своим акцентом.

– В этом нет никакого позора.

– Лучше прочитай мне что-нибудь, – присел Ник на краешек кровати, приготовившись слушать.

– Хорошо. – Что бы выбрать? Знаю! – Я волком бы выгрыз бюрократизм. К мандатам почтения нету…

– Постой, – прервал меня Ник. – Давай что-нибудь более позднее. Что я уже не застал.

– У нас в последнее время с классиками сложности.

– Совсем никого?

– Погоди. Говоришь уже полвека здесь?

– Да.

– Тогда мне есть, что процитировать. Например:

Не то чтобы не знаю – рассказывать нельзя.Я вам мозги не пудрю – уже не тот завод. В меня стрелял поутру из ружей целый взвод. За что мне эта злая, нелепая стезя? –

Но был один, который не стрелял.Мой командир меня почти что спас, Но кто-то на расстреле настоял, И взвод отлично выполнил приказ,

Еще тогда приметил и взял на карандаш.Судьба моя лихая давно наперекос, – Однажды "языка" я добыл, да не донёс. И особист Суэтин, неутомимый наш,

Нет, смог один, который не стрелял.Он выволок на свет и приволок Подколотый, подшитый материал, Никто поделать ничего не смог.

Расстреливать два раза уставы не велят.»Рука упала в пропасть с дурацким криком "Пли!" И залп мне выдал пропуск в ту сторону земли. Но слышу: «Жив зараза. Тащите в медсанбат!

С тем пареньком, который не стрелял.А врач потом все цокал языком И, удивляясь, пули удалял, А я в бреду беседовал тайком,