Герой Трафальгара
Шрифт:
— Он выставляет себя на посмешище, таскаясь везде со своей новой куклой!
Что, впрочем, нисколько не мешало Нельсону регулярно слать жене душещипательные письма: «В тебе — все мои радости; ты живешь в моем воображении, где бы я ни находился».
Впоследствии Нельсон старался нигде не упоминать о своем ливорнском романе. Когда же друзья начинали над ним подшучивать, он утверждал, что общался с французской красавицей исключительно для сбора разведывательной информации. Интересно, какие военные тайны Парижа могла знать ливорнская дама полусвета, покинувшая Францию мною лет назад?
Но вот ремонт «Агамемнона» уже позади, его перебрали, заменили прогнившие доски обшивки, почистили днище, заменили часть рей, вычистили трюмы и выкрасили борта, загрузили припасы и воду. Теперь пора и в море!
СРАЖЕНИЕ ПРИ СЕНТ-ВИНСЕНТЕ
И ПЕРВАЯ СЛАВА
К началу 1795 года в расстановке политических сил в Европе произошли важные изменения. Франция подписала мир с Пруссией и тем самым вывела ее из антифранцузской коалиции. Голландия, а затем и Испания выступили против Англии на стороне Франции. Такие изменения были как нельзя кстати для французского флота, который за не слишком удачные годы противоборства с Англией на море потерял тридцать три линкора, сорок фрегатов и более шестидесяти мелких судов. Теперь же наряду с французским флотом англичанам предстояло противостоять голландскому и испанскому флотам. И хотя каждый из них в отдельности значительно уступал английскому как по качеству кораблей, так и по выучке команд, однако вместе они представляли весьма серьезную силу. Ободренные создавшейся ситуацией, члены Директории, генерал Гош и морской министр Трюге приступили к подготовке десантной операции в Ирландии. Активизировались французы и на Средиземном море.
Выход «Агамемнона» из ремонта ускорило сообщение, что французский флот под командованием адмирала Мартина покинул Тулон и в числе двадцати двух вымпелов направился к Корсике с явным намерением захватить ее.
«Агамемнон» Нельсона был включен в эскадру вице-адмирала Готхэма, человека приятного, но чрезвычайно пассивного и безынициативного. По приказу лорда Худа Готхэм с четырнадцатью линейными кораблями отправился на перехват французского флота Нельсон, как всегда, напросился идти в передовом дозоре.
Именно там ему улыбнулась удача. Неожиданно «Агамемнон» наткнулся на отставший от своего флота 74-пушечный французский линейный корабль «Сайра». Завязался яростный бой, продолжавшийся два дня. Силы были примерно равными, и противники долго не могли одолеть друг друга Что касается французов, то покинуть поле боя им мешал слабый ветер. Вскоре Нельсон прицельным огнем лишил французский линкор возможности двигаться, а затем с «Сайра» заметили приближающуюся английскую эскадру, и капитан посчитал за лучшее спустить флаг. Сдавшийся неприятельский корабль принял лейтенант Эндрюс, брат несостоявшейся любви Нельсона в Сент-Омере.
Захват «Сайра» стал первой серьезной морской победой Нельсона, которой он по праву мог гордиться.
Вскоре в Генуэзском заливе был обнаружен и весь остальной французский флот. Завидев англичан, французы сочли за лучшее развернуться и уйти в Тулон. Нельсон, несмотря на большие повреждения «Агамемнона», уговаривал Готхэма пуститься в погоню и попытаться разбить неприятельский флот, но вице-адмирал рисковать был не намерен.
— Удовлетворимся тем, что есть! Мы и так добились успеха!
Раздосадованный Нельсон ни с чем вернулся на свой корабль. Субординация не позволяла ему критиковать действия старшего офицера, а потому все свои чувства он выплеснул на бумагу в виде очередного письма к Фанни: «Даже если бы мы взяли в плен десять судов и позволили бы одиннадцатому удрать, имея возможность захватить в плен и его, — даже тогда я не сказал бы, что мы добились успеха… Если бы битва продлилась — это был бы день, какого еще нет в анналах британской истории. Я хочу стать адмиралом и командовать английским флотом. Очень скоро я либо многого добьюсь, либо погибну. Характер мой таков, что я не признаю медлительных и пассивных мер. Ручаюсь, что если бы 14-го числа я командовал баталией, то либо весь французский флот признал бы мою победу, либо я попал бы в немыслимую ситуацию».
Запомним эту фразу, ибо в ней заключена вся философия Нельсона-флотоводца, таланту которого суждено будет проявиться в полную силу уже совсем скоро.
О своем командующем вице-адмирале Готхэме в узком кругу капитанов Нельсон говорил следующее:
— По своей природе он совершенно не годится для командования эскадрой! Для этого нужен человек куда более решительный и деятельный!
Впрочем, несмотря на так и несостоявшееся поражение французской эскадры, Готхэм поставленную перед ним задачу выполнил полностью: французы ни с чем вернулись в Тулон, и Корсика была сохранена.
В июле 1795 года адмирал Мартин еще раз вывел свою эскадру в море. У Гиерских островов она была обнаружена 23 линейными кораблями адмирала Готама. Последовала отчаянная погоня, в ходе которой французский авангард с честью выдержал натиск англичан, потеряв всего один корабль.
Почти весь 1795 год Нельсон занимался конвоированием английских торговых судов и блокадой различных средиземноморских портов. И то и другое он считал скучным и тягостным делом и мечтал о решающих схватках.
В это время имя Нельсона оказалось на страницах английских газет в связи с достаточно серьезным скандалом. Дело в том, что, когда «Агамемнон» осуществлял блокаду контрабандных грузов около Генуи, Австрия проводила наступательную операцию против французов в Северной Италии. Наступление провалилось, и австрийские войска бежали, бросая оружие и обозы. И тогда австрийские офицеры обвинили в своем поражении… Нельсона, заявив, что он за взятку разрешил выгрузить боеприпасы для французских войск под Генуей. Журналисты подхватили сплетню, и Нельсону пришлось пережить немало неприятных минут, пока наконец страсти вокруг его имени улеглись. Что касается командования флота, то оно к версии австрийцев отнеслось весьма скептически и никаких последствий этот скандал для капитана «Агамемнона» не имел.
К концу года выяснилось, что, несмотря на недавний ремонт, корпус «Агамемнона» может рассыпаться прямо в море. Чтобы обшивка окончательно не разошлась, пришлось в срочном порядке протягивать под днищем тросы и скреплять ими расшатанный остов. Мера эта была, разумеется, временная. «Агамемнон» нуждался в серьезном и длительном ремонте.
В это время адмирал Худ отправляется в Лондон, где требует от Адмиралтейства немедленного увеличения своего флота в связи с важностью происходящих на его театре военных действий событий. Лорды Адмиралтейства отказывают, ссылаясь на необходимость комплектования флота Северного моря и поддержания военного присутствия в Вест- и Ост-Индии. Разгневанный Худ подает в отставку, которая немедленно принимается. Средиземноморские капитаны, уважавшие своего начальника, были возмущены.
— Жалкое Адмиралтейство! — дал себе волю в узком кругу единомышленников и Нельсон. — Они изгнали лучшего из морских офицеров, чем оказали неоценимую услугу французам!
Преемником Худа стал адмирал Джон Джервис. Нового главнокомандующего ждали с нетерпением и надеждой на то, что он оживит ход военных операций. О Джервисе на английском флоте говорили как о дельном, предприимчивом, но очень жестком начальнике. Служить под его началом было нелегко. За любое нарушение устава он взыскивал немилосердно. Еще в Лондоне Джервис имел долгую беседу с Худом, который, введя своего преемника в курс средиземноморских дел, дал исчерпывающие характеристики и своим бывшим капитанам. Нельсону Худ дал самые прекрасные рекомендации, заметив, что из этого капитана может получиться прекрасный флагман. А потому, едва прибыв на флот, Джервис сразу же перевел Нельсона с уходящего на покой «Агамемнона» на новый 74-пушечный линейный корабль «Кэптен». Воспользовавшись тем, что новый корабль был недоукомплектован, Нельсон взял с собой немало преданных ему «агамемноновцев».