Герой
Шрифт:
Ужалит — не ужалит?
Больше всего я боялся, что кто-то нарушит запрет, за который я обещал смерть.
Тем временем, женщины разобрались с жильем, сделали себе новые лежанки, некоторые успели сшить из одежд патриархов халаты для себя и детей. Сюй организовала помывочный день, вытащила откуда-то огромную бочку, женщины на огненных камнях нагрели воды и по очереди мылись в ней за самодельными ширмами из ткани и досок.
Они быстро подстроились под текущую ситуацию и даже как-то расцвели. Когда из ближайшего дома вышла девушка с чистыми уложенными
— Наверное, зря вы это затеяли так рано, — сказал я Сюй. — Смогут ли удержаться парни?
— Согласна. Но девочки так хотели порадовать себя.
— Пусть каждая подойдет ко мне. Я поставлю метки, чтобы следить за их расположением. И ты сама, дай мне руку.
Старые метки я уже убрал из их тел и поставил новые, небольшие, которые съедали крохи Ки. И уже вечером, после ужина, они пригодились.
— Шен! — после третьего напоминания Липучка всё же научился обращаться по имени.
— Снова насчет женского дома?
— Нет! Бабы чего-то орут.
Его легковесную фигурку смело в сторону мощной рукой Сюй.
— Бию пропала! Пошла за водой к колодцу и пропала.
Я тут же проверил все метки. Часть растворялась на северо-востоке, ярко светилась кучка меток поблизости от дома, где столпились женщины, и лишь одна находилась чуть подальше, метрах в пятидесяти отсюда.
— Всех из женского дома — на площадь! — бросил я Липучке и помчался к метке, обогнул загоны, прошмыгнул в открытую дверь в частоколе.
Первое, что бросилось в глаза, это худые белые ноги в истоптанных башмаках, раскинутые в разные стороны, смятый полосатый халат под деревом. Тоненькие всхлипы. Напряженная мужская спина. И испуганный взгляд второго, который зажимал ей рот.
— Там…
Договорить он не успел. Я швырнул в обоих парализующие заклинания мощью в сотню Ки, потом еще два — во второго, который успел подставить щит. Он рухнул вслед за первым. Они были из разных ветвей, и за плечами у каждого была хотя бы одна охота, как раз та самая, когда похитили Аи.
Девушка спихнула с себя парня, завернулась в халат, упала на колени и принялась кланяться.
— Простите, господин. Простите, господин. Я не должна была идти за водой одна, госпожа Сюй запретила ходить по одиночке. Это моя вина. Я нарушила приказ госпожи Сюй.
— Тогда тебя накажет Сюй. А у них был свой приказ.
Меня мутило от затрат Ки, хоть я и брал энергию из кристаллов, но я не мог сейчас показать слабость ни перед ней, ни перед мальчишками. Я взял каждого за ногу, влил Ки в мышцы и поволок провинившихся в поселение. Их короткие верхние туники задрались до самой шеи, спины и головы бились обо все встреченные камни и корни, и хуже всего приходилось тому, кто был без штанов.
Нет. Мне было намного хуже.
У частокола уже стоял Липучка. Он круглыми глазами посмотрел на нашу процессию, но не стал вмешиваться, лишь предложил помощь в перетаскивании тел.
Меня душила ярость.
Я был в бешенстве. Хотелось схватить этих придурков за уши, вколотить их тупые головы в землю и оторвать мужские органы. Я же ясно сказал, что женщин трогать нельзя. Что за это полагается смерть.
Смерть!
Я больше не хотел никого убивать. Не только в этом месте, но и вообще в своей жизни. Но у меня просто не было выбора.
Они!
Они не оставили мне никакого выбора. Чтобы я сейчас ни сделал, как бы жестоко их не наказал, если я нарушу слово, мальчишки перестанут меня слушать. И тогда смертей будет намного больше.
Я должен их убить!
И это выворачивало мне душу. Даже если я прикажу убить их кому-то другому, ничего не изменится.
Они должны умереть. От моих рук. Перед всеми.
Как они вообще мыслили? Неужели они не могли предугадать последствия? Я на их глазах сжег всех патриархов. Я сказал, что убью того, кто подойдет к женщинам. Так на что они рассчитывали? Что я передумаю? Или проиграю двум глупым мальчишкам? Что девушка никому не скажет? Или что ее пропажу никто не заметит?
Я не понимал.
Не мог понять.
В моем мире у каждого поступка есть причина, и есть последствия. Ты совершаешь какое-то действие, либо потому что тебя что-то толкнуло на него, либо чтобы получить от него пользу. И в том, и в другом случае можно предположить, какой будет ответ на твой поступок, хоть и не всегда получается угадать.
В данном случае я не видел причины. Так сильно захотелось почувствовать себя взрослыми? Равными патриархам? Вчера не хотелось, а сегодня — вот прямо приперло. Безумная любовь к девушке? Или решили проверять меня на слабость? Но что бы ни послужило причиной, последствия были очевидны.
Даже если я не хочу никого убивать, я обязан это сделать.
На той же площади собрались всё те же лица. Меня затошнило при виде толпы, выжидающих взглядов, остекленевшей земли за спиной и обугленного пепла.
Сколько еще мне придется вставать перед ними?
Я хотел зашвырнуть в толпу эти два тела, развернуться и уйти. И пусть бы они делали, что хотели: дрались, убивали друг друга, создавали новую секту, делили матрасы и сражались за места. Но там были женщины. Малыши. Дети. Забрать бы их отсюда и отвести в ближайшую деревню, только пока моя способность управлять Ки не восстановится окончательно, я вынужден сидеть здесь вместе с ними.
— Теперь я понял, почему выгребная яма за частоколом никогда не бывает пустой, — тихо сказал я, глядя в глаза сектантам. — Я дал простые правила. Я сказал, что тот, кто позарится на мое место, нападет на кого-то или коснется женщины, умрет. Что тут непонятно?
Тишина. Перепуганные глаза маленьких мальчиков. Наглые ухмылки старших. Напряженные лица подростков.
— Они нарушили все три правила. Напали на девушку, похитили ее, отволокли в лес. И самое главное — они решили, что могут игнорировать мои слова! Поэтому они умрут.