Гетманы Украины. Истории о славе, трагедиях и мужестве

Таирова-Яковлева Татьяна Геннадьевна

Трудно ожидать, чтобы Голицын увидел в этой просьбе гетмана нечто иное, кроме притязания на неограниченную власть на территории Украинского гетманства. Между тем Самойлович настаивал на своем, и в июне 1684 года повторил эту просьбу стольнику С. Алмазову. Причем гетман был уже осведомлен, что Ф. Шереметеву готовили другую должность (не воеводой в Киев): «И я должен сильно сокрушаться об этой перемене, потому что жалость мне великая и стыд пред всеми учинится, если после таких слухов зять мой в Киеве не окажется»⁴⁶. В конце 1684 года боярина Федора Петровича Шереметева назначили Киевским воеводой⁴⁷.

Многих раздражала и экономическая политика гетмана. Еще летом 1675 года Самойлович совместно

с царским правительством предпринял денежную реформу в Украине. Она осуществлялась с целью вытеснения из оборота иностранных, в том числе польских, монет. Было решено чеканить в Украинском гетманстве «чехи», по подобию польских полуторагрошовых, но с царским гербом. Чеканить их стали в Севске, отчего они получили название «севских чехов». Хождение они имели исключительно на территории Украины⁴⁸. Затея не удалась. Население не хотело брать новую монету, предпочитая ей по-прежнему иностранные.

На раде 1684 года старшина обсуждала, что делать с компанейскими полками и сердюками, доставшимися от Дорошенко. Конные охотники назывались компанейцами, а пешие – сердюками⁴⁹. Охотницкие полки – это была новая и наиболее прогрессивная часть вооруженных сил гетманства, сформированная при П. Дорошенко как альтернатива старым реестровым полкам. Комплектовались они из добровольцев от 17 до 50 лет, которые набирались вне зависимости от их социального положения, за исключением крестьян. Принимались туда и иностранцы (немцы, поляки, валахи, сербы, хорваты и т. д.). Полки содержались на деньги, собираемые гетманом. Он сам назначал полковников и имел полный контроль над «охотниками». Дорошенко содержал полки, собирая налог с населения. Самойлович решил, что это слишком хлопотно, и в 1678 году восстановил систему «аренд», по которой винокурение, питейные заведения, а также дегтярная и табачная продажи отдавались на откуп арендаторам, а деньги от нее шли на содержание охотницких полков⁵⁰. По сути дела, аренда давала гетману огромные финансовые возможности, а соответственно – реальную власть.

Разумеется, по старой привычке на гетмана посыпались доносы, якобы «корыстуется деньгами». Самойлович относился к этому довольно легкомысленно: «Удивляюсь и скорблю, что такая ложь залетела в высокий слух пресветлых монархов». Уверял, что содержание охотницких войск было необходимо (они себя хорошо зарекомендовали во время стрелецких бунтов). Тем не менее ему пришлось уступить в вопросе аренды. Ее заменили сбором с шинков и продажи горилки⁵¹. Система эта нужного дохода не приносила, и впоследствии и. Мазепа был вынужден вести долгую борьбу за новое введение аренды.

Помимо аренды у Самойловича появилась и новая проблема. Набиравший власть В.В. Голицын начал мирные переговоры с Польшей. Уже в мае 1683 года совещания по этому поводу прошли с участием Самойловича. Гетман подчеркивал, что союз христианских государей – дело хорошее, но соглашение с Польшей не может быть надежным, так как король – католик, а цари – православные. Отделавшись подобными фразами, Самойлович своих представителей на комиссию не послал.

Голицын, самый «европеизированный» русский политический деятель допетровской эпохи, видел будущее Москвы в Священной лиге, стать союзником которой он стремился. К тому же московское правительство во главе с Голицыным надеялось использовать тяжелое положение Яна Собеского, чтобы окончательно сохранить за собой Киев и получить полный контроль над Запорожьем (по договору 1667 года оно находилось в совместном правлении Москвы и Варшавы).

В наказ русским послам на переговорах с поляками вошли пожелания Самойловича, чтобы Запорожье было под властью царя, чтобы за Москвой оставались местечки вокруг Киева, а также территория Стародубского полка (полковником которого состоял старший сын Самойловича Семен) от города Гомеля до реки Сож⁵². «Статьи», присланные от гетмана в Москву, содержали категорическое требование, чтобы Речь

Посполитая отказалась от Украинского гетманства и Запорожья.

В целом Самойлович и многие его старшины выступали против мира с поляками. В феврале 1684 года гетман отказался отправить своих представителей на переговоры с поляками, заявив: «Послать мне худых людей – ничего по них не будет; а послать добрых – и им непригоже за хребтом стоять»⁵³.

Главная причина заключалась в опасении навсегда лишиться Правого берега Днепра. Трудно сказать, чем именно руководствовался Самойлович. Казалось, он был политическим противником Дорошенко, который действительно всю жизнь сражался за идею единого гетманства. Но, видимо, Самойлович, неожиданно для себя став гетманом «обоих берегов», теперь очень не хотел лишаться этого титула и его, если не физического, то реального приложения. Кроме того, он не мог не считаться с мнением своей старшины и казаков. Если верить данным доноса, Самойлович даже посылал к польскому королю гадяцкого судью Стефана Гречаного «без ведомости и позволеня государского» и просил, «абы ему позволил по тые места владети, городы осадивши, пока места Хмелницкий владел»⁵⁴.

Позиция поляков, которые поддерживали на Правобережье самозваного гетмана Могилу и призывали на военную службу запорожцев, донцев и калмыков (без согласования с царями и гетманом), не могла не вызывать сомнения в их искреннем стремлении к миру. Беспокоили гетмана и слухи о том, что русские ради создания антитурецкой коалиции с Речью Посполитой собираются отдать ей Киев.

Конфликт перешел в открытое столкновение в феврале 1684 года, когда после смерти настоятеля Киево-Печерской лавры и. Гизеля польский король Ян Собеский поспешил назначить его преемником Львовского епископа и. Шумлянского, тем самым заявляя свои права на Киев. В ответ Самойлович предпринял захват посожских сел. Летом-осенью 1684 года казаки разместили там отряд в семьсот человек, взбунтовав местных крестьян и назначив местную администрацию в лице сотников и атаманов. По сообщению поляков, местная православная шляхта тоже с радостью примкнула к казачеству⁵⁵. В руках Самойловича, таким образом, оказалась значительная часть Мстиславского воеводства Литвы. Оправдываясь перед Голицыным, Самойлович так и писал: «Тамошние жители посполитые люди… тому заезду зело были ради»⁵⁶. Гетман во всеуслышание заявлял, что эти села он не уступит, какие бы к нему указы о том не приходили⁵⁷.

В конечном счете от Самойловича потребовали найти документы, доказывающие, что Посожье принадлежало Украинскому гетманству с давних пор, а пока велели тянуть время с поляками, списывая все на пограничные споры из-за не произведенного размежевания.

В ноябре того же 1684 года при встрече с думным дьяком Е.и. Украинцевым Самойлович высказался категорически против войны с Портой. На рассуждения о защите православия гетман заявил, что молдаване «люди непостоянные, всякому поддаются». «Может случиться, ежели король польский возьмет их себе – что ж, из-за них с ним ссориться?.. А Крыма никакими мерами не завоюешь и не удержишь»⁵⁸. Так же скептически относился он и к идее союза с цесарем и «христианскими государями».

Неприятие мира с Польшей совпало по времени с другим, не менее значимым для населения Украины событием: реформой Украинской православной церкви, точнее – подчинением Киевской митрополии Московскому патриарху. Впервые эта идея была высказана московскими властями еще в 1654 году, сразу после принятия Украины «под высокую руку» царя. Тогда высшее украинское духовенство выступило категорически против и вопрос замяли. В 1659 году Москва попыталась силой навязать свою волю, но Украина в ответ разорвала договор с царем. В 1665 году гетман и. Брюховецкий выступил с инициативой провести переподчинение митрополита, но встретил резкое неприятие этой идеи со стороны даже прорусски настроенного украинского духовенства.