Гетманы Украины. Истории о славе, трагедиях и мужестве

Таирова-Яковлева Татьяна Геннадьевна

В середине марта 1673 года у Алексея Михайловича состоялся совет, где было решено предложить Дорошенко добровольно принять «руку царя», а в случае отказа – идти на него войной. Было также решено, что в случае объединения Украины там останутся два гетмана: Самойлович – Левобережным, а Дорошенко – Правобережным. Сразу после совета был освобожден Сирко, которому внушали быть верным царю (патриарх даже пригрозил ему проклятием).

К Самойловичу и Ромодановскому был прислан тайный наказ как вести переговоры с Дорошенко и что делать, если тот не примет русское подданство¹⁰. Между прочим, рассматривался и вариант, чтобы Правобережная старшина

выбрала гетманом Якова Лизогуба. Не будучи уверенным в том, что Левобережный гетман в точности исполнит поручение, московское правительство обратилось к Тукальскому через Черниговского архиепископа Лазаря Барановича.

Алексей Михайлович и его окружение верили, что впервые за долгие годы (с 1660 года) возникла реальная возможность без особых усилий подчинить себе Правобережье. В этом их убеждал и некий Сенкевич, перехваченный русскими посланник Дорошенко в Крым. Он советовал начать тайные переговоры с Дорошенко и Тукальским – но так, чтобы об этом не узнали запорожцы и Левобережные казаки. Сенкевич предлагал следующий план: Дорошенко для отвода глаз пойдет походом на Ромодановского, а когда войска встретятся, он откажется от турецкого подданства и присягнет царю. Этот план вроде был принят, Сенкевича отпустили из Москвы к Дорошенко. Но по дороге он был задержан Самойловичем. Как Левобережный гетман осмелился пойти против плана царя? Неясно. Сам Самойлович членораздельно объяснить свой поступок не мог, путано ссылаясь на возможность обмена пленными¹¹.

На самом деле он был категорически против любых мирных переговоров с Дорошенко. Проявив своеволие, он так и не отпустил к нему Сенкевича. В Москву он посылал донесения о том, что Правобережный гетман ведет переговоры с поляками и что соответственно ему верить нельзя.

Его аргументация произвела впечатление на белгородского воеводу Г.Г. Ромодановского. В середине апреля 1673 г. встретившись в Сумах, они, вместо того чтобы посылать гетману и Тукальскому царские грамоты, решили начать поход против Дорошенко. Такое самоуправство русского воеводы было не единственным в истории отношений с Украиной¹². И в гетманство Выговского, и позже воеводы часто действовали вопреки тайным инструкциям и наставлениям из Москвы. В конце мая Ромодановский и Самойлович уже выступили к Лубнам.

Расчеты Самойловича не оправдались. Каневский полковник Яков Лизогуб, недавно породнившийся с Дорошенко, отказался перейти на сторону царя. Пришлось срочно переправляться обратно и позорно отступать к Белгороду¹³. Самойлович оправдывался перед царем, что, дескать, Дорошенко угнал все челны и из-за широкого разлива Днепра он не смог переправить свое войско. Казаки отпускали в адрес Самойловича презрительные реплики, напоминая о его «мужицком» происхождении. От царя гетман и воевода тоже получили строгий выговор.

Через посредничество архимандрита и. Гизеля начались новые переговоры с Дорошенко. Правобережный гетман вел их весьма охотно, но главным условием успеха считал сохранение их втайне от поляков и Левобережных казаков.

Именно этот пункт Москва и нарушила, известив Самойловича о переговорах через прибывших в Батурин подьячего С. Щеголева и переводчика С. Лаврицкого. Самойлович, разумеется, не обрадовался известию и с новой силой начал настраивать русских против своего соперника. Он уверял, что Дорошенко пытается обхитрить царя, как уже не раз поступал с польским королем, а на самом деле верен турецкому султану. Он даже послал в Москву Черниговского полковника В. Борковского, который убеждал русских, что если Дорошенко

и присягнет царю, то ему все равно нельзя давать Правобережное гетманство, иначе он захочет и Левобережное. А став единым гетманом – наверняка, пожелает быть самостоятельным государем Украины. Чтобы успокоить Самойловича, Москва обещала держать его в курсе всех событий.

В октябре переговоры с Дорошенко продолжились, и была высказана идея проведения всеобщей рады для выбора гетмана. Самойлович по-прежнему утверждал, что верить Дорошенко нельзя, что тот и с поляками пытается договориться. Вместо переговоров гетман предлагал начинать войну, в том числе и против Крыма. Ситуация особенно осложнялась тем, что Правобережный гетман, в свою очередь, выступал категорически против сохранения булавы за Самойловичем. Он прямо заявлял: «Если царь будет слушаться Самойловича, то добра не будет».

Ко всем неприятностям у Самойловича добавилась головная боль в виде польского «карманного» гетмана М. Ханенко. Тот для начала написал на него донос в Москву, что якобы Левобережный гетман ведет тайные переговоры с поляками. А когда Ханенко разбили под Стебловым, он в сентябре 1673 года появился на Украине, намереваясь уйти в Запорожье.

Между тем переговоры с Дорошенко продолжались, и каждый раз русские посланцы обо всем отчитывались в Батурине Левобережному гетману. Самойлович в ответ по-прежнему твердил, что не следует верить Дорошенко.

Его усилия по дискредитации Правобережного гетмана мало-помалу делали свое дело. А когда посланцы львовского епископа Шумлянского подтвердили, что Дорошенко ведет переговоры с королем Польши Михаилом Вишневецким и выражает свое желание принять польское подданство, в Москве было принято решение начать войну. В конце октября Ромодановский и Самойлович получили указ о выступлении. Согласно наказу, если бы в ходе военной операции Дорошенко решил принять «руку царя», то предполагалось оставить его Правобережным гетманом (в случае согласия казаков) или же избрать нового, верного Москве.

Пока готовился поход, пришло известие о победе под Хотином, одержанной Яном Собеским над турками. Накануне Нового года Самойлович выступил из Батурина и в начале января встретился в Гадяче с Ромодановским. В их распоряжении было до восьмидесяти тысяч войска¹⁴. Запасов провианта не было, и чтобы не злить местное население, приходилось платить за продукты. Некоторые местечки сдавались добровольно, другие брали штурмом и сжигали.

Одержав победу над генеральным обозным Дорошенко Иваном Гулаком под Черкассами, русско-украинское войско переправилось под Каневом через Днепр. Отряды Ромодановского спалили посады Чигирина. Наказной гетман Яков Лизогуб перешел на сторону Самойловича вместе с Каневским, Корсунским и Уманским полками. Одиннадцатого февраля 1674 года Лизогуб обедал у гетмана и боярина¹⁵.

Несмотря на такие успехи, из Москвы был направлен гонец с выговором за то, что войско не стало осаждать Чигирин всеми силами. В этом случае, мол, все полки начнут сдаваться. Ромодановский с раздражением объяснял, что Чигирин хорошо укреплен, взять бы его не удалось и пришлось бы со стыдом отступать. И без того хорошо получилось.

Ввиду начинавшейся распутицы воевода и гетман решили переправиться обратно через Днепр и расположиться в Переяславле. Удача и правда были на их стороне. В начале марта высланный Самойловичем казацкий корпус разбил под Лисянкой Григория Дорошенко, самого его взяли в плен. После этого на сторону русских добровольно перешли Брацлавский полковник П. Лисица и Подольский О. Гоголь.