Геймер. Тетралогия
Шрифт:
— Христиан в Японии много, очень много, и еще больше недовольных нынешним режимом, — торопливо заглатывая пшенку, делился мыслями отец Марк. — Мы будем отвоевывать земли и замки. Будем строить церкви и обращать безбожников в свою веру, мы…
— Новых ронинов ко мне. — Сиро напряженно думал, священник мешал ему своей болтовней. Вот так бы и заткнул проклятого, из-за него ведь все. Но Сиро не смел навредить человеку, которому так верила Марико. Марико, где же она?
— Вы звали? — Дверь отъехала в сторону, и десять одетых в лохмотья человек предстали перед своим новым повелителем.
—
Вместо ответа старший, сразу же севший напротив Сиро, уверенно кивнул.
— Пойдете к медвежьему озеру и разобьете там лагерь. — Он задумался. — Костры… штук… тридцать — там удобная равнина.
— Удобная для боя. Для открытого боя. — Кивнул старший. — У нас пока мало человек. И откуда мы знаем, с какой стороны подойдет неприятель?
— Неприятель подойдет со стороны Нагасаки, это главный город нашего сюзерена, стало быть, ему первому и учить нас уму-разуму. Но открытого боя пока предпринимать не станем. Я хочу, чтобы вы разбили лагерь в том месте, зажгли костры, разложили рядом с ними… ну… можно положить солому и прикрыть ее одеялами, как будто люди спят.
— Ага, понятно.
— Пусть все будет как в обычном лагере, можно даже посты расставить. Скоро стемнеет. Неприятель захочет напасть на нас в темноте. Кто мы такие, чтобы вызывать нас на честный бой? Итак, войска Тарадзава Хиротака выйдут из Нагасаки, пройдут главной дорогой, минуют лесок, обнаружат наш фальшивый лагерь. Пусть увидят лагерь и спящих людей. Бросятся туда, а мы…
— Мы расстреляем их из луков и мушкетов из засады. — Правильно понял нового командира ронин.
— Так и есть. Как ваше имя?
— Нагае. В юности служил в охране осакского замка под началом моего брата. Потом… разное было…
— Я назначаю вас, Нагае-сан, главным в этой операции, и да поможет вам Бог.
Луки были, были и мушкеты, и мечи, бережно припасаемые отцом Марком и другими братьями ко дню предсказанного восстания. Была одежда для воинов, собственно если бы речь шла только о самураях властелина Нагасаки, воины Сиро были более-менее готовы стоять какое-то время. Но (а это Сиро знал доподлинно) за Нагасаки мощной стеной стоит сегунат, который не позволит неизвестно кому бесчинствовать на его земле. А другой земли в Японии — той, которая не принадлежала бы сегунату, — не было и в помине.
Глава 13
Тайна раскрыта
Змея всегда выбирает извилистую дорогу.
— Субаро! — Ал тряхнул безвольное тело бывшего оруженосца, но мальчик не подавал признаков жизни. — Что же это? Такой молодой. Что это — сердце? А почему раньше не проявлялось? Сначала Фумихиро, потом Субаро! — Пульса не было. Подъехавшие вслед за Алом самураи и Марико настороженно смотрели на господина. — Эпидемия, что ли? Может, не будет никакого восстания, а мы здесь все он неизвестной науке чумы…
Поняв, что произошло, самураи обступили Ала, с удивлением разглядывая лежащего перед ними оруженосца. Никаких следов насильственной смерти. Ни малейших признаков болезни.
—
— С десятником, а потом попросил подать ему обед и все время сидел в вашем доме. — Явился встревоженный староста. — Но он не успел ничего поесть, чем хотите поклянусь. Он ничего не ел, а значит, и не мог отравиться в моем доме. Может, по дороге где, когда вы посылали его с поручениями. Его и мою дочь. Ой, Анды-то все нет. Может, они по дороге где покушали и… а моя семья тут ни при чем. Не травили мы господина самурая, даже случайно не могли, потому как рыба только что поймана, да и не ел-то он… говорю же, не успел поесть перед смертью. — Лицо старосты побелело от страха, обвислые щеки тряслись.
— Где Анда? Немедленно разыскать Анду. По дороге не разговаривать. — Ал распустил самурайский пучок и, растрепав седые волосы, вошел в дом.
За ним жена старосты уже несла бутылочку саке.
— Отец, можно с вами?
— Ты что-то хочешь мне рассказать? — В голове Ала шевелилось тревожное, десятник умер, не успев передать донесения Субаро, и Субаро умер, оба странным образом и именно когда должны были рассказать что-то о Марико. Но только что?
— В детстве вы много раз говорили о восстании в Симабара, я так поняла, что вчера оно должно было начаться. Этот дым?..
— Несомненно. Это начало восстания. — Кивнул Ал, и Марико, устроившись рядом с отцом, налила в чашечку саке и подала ему.
— Теперь мы должны ехать туда, где спалили замок? Могу ли я получить оружие, чтобы быть полезной вам?
— Оружие?.. — Ал застонал. — Я бы дорого заплатил за то, чтобы ты была сейчас в замке Грюку, а не сражалась на поле боя, рискуя быть изуродованной или погибнуть.
— Телесное уродство меня мало трогает. — Марико пожала плечами. — Нам священник говорит, что куда опаснее уродство духовное. Если хочешь, я поеду, даже не взяв с собой кинжала для сэппуку. Как скажешь. Просто я подумала, что было бы неправильно задаром отдать свою жизнь, тем более что ты учил меня бою.
— Возьми любое оружие, скажи Мията-сан, и он даст тебе… нет, не надо. Ты все равно не знаешь его в лицо. Возьми из моего арсенала меч, метательные ножи… все что нужно. — Он махнул рукой в сторону бережно сложенной в углу амуниции — последнее, что успел сделать Субаро. Но вот что он должен был передать?
— Я возьму вот этот нож для сэппуку. Помнишь, в детстве мама подарила мне точно такой же, с синей ручкой… — Марико стояла какое-то время разглядывая амуницию, — и, наверное, меч, в бою нож против меча… — Она сокрушенно помотала головой.
— Все что желаешь.
— Ты говорил, мы выступаем через две стражи. Но две стражи прошли. Почему мы еще здесь?
— Нужно дождаться Анду.
— Дочь старосты? Зачем она тебе?
— Анда была с Субаро и должна знать о том, что не успел сказать он.
В этот момент во дворе затопали подошвы сандалий, Ал услышал голос Анды и поднялся навстречу. Но голос своей новой служанки признала и Марико, одним прыжком она оказалась возле отца, сверкнув в воздухе острым ножом когай. В следующее мгновение Ал схватил дочь за руку и, вывернув запястье, завладел кинжалом.