Гейша
Шрифт:
Следователя Савицкого Владимира Николаевича Грязнов знал давно. В принципе неплохой професcионал, тот тем не менее не слишком нравился Грязнову. «Нет в нем полета мысли, – говорил Вячеслав Иванович, – нет следовательской творческой жилки. Он дело расследует, как сапоги тачает».
Чайник закипел. Петя только успел заварить в фарфоровой кружке с надписью «BOSS» пакетик жасминового чая и откусить кусочек овсяного печенья. И тут в кабинет начальника МУРа вошел высоченный командир ОМОНа в защитном
– Здрассть! По вашему приказанию прибыл! Ребята в машине, – сказал он.
Грязнов и Игорь Сергеевич сорвались с мест. Грязнов, проходя мимо Пети, похлопал его по плечу.
– Пошли, пошли, герой, быстро…
Обжигаясь горячим чаем, Петя торопливо сделал несколько больших глотков, а остатки овсяного печенья рассовал по карманам.
– Мы куда? – с набитым ртом спросил он. – Мне бы маме позвонить! Родители волнуются… И на работу…
– Некогда, вечером перезвонишь! – таща за собой Петю в коридор, ответил Грязнов. – Детский сад какой-то…
Бегом они стали спускаться по внутренней лестнице, следуя за командиром омоновцев. Идущий впереди Грязнов столкнулся на лестнице с поднимавшимся им навстречу невысоким мужчиной средних лет.
– Успел? – бодро воскликнул он.
– Успел, успел. Привет, Володя! Знаком с Игорем Сергеевичем?
– Добрый вечер! – Мужчина обернулся на ходу и протянул Игорю Сергеевичу руку. – Савицкий, Владимир Николаевич.
– Добрый вечер, – приветствовал тот Савицкого.
Они вышли через обшарпанную узкую дверь во внутренний двор, где стоял военный зеленый грузовик, в кузове которого под брезентовым тентом сидели солдаты ОМОНа. Выглядывая из-за низкого бортика, нервно повизгивала немецкая овчарка.
Командир ОМОНа направился к кабине грузовика, а вся остальная компания вместе с Петей Трофимовым быстрым шагом, почти рысцой, побежали к белому «форду» с мигалкой.
– Где это, Вячеслав Иванович? – спросил Савицкий у Грязнова, который торопливо вводил его в курс дела.
– Лес возле станции Токарево, – пояснил Грязнов. – Лучше всего найти сегодня, до темноты, иначе потеряем еще полсуток.
– Это он, что ли? – показывая глазами в сторону скромно молчащего Пети, спросил Савицкий.
– Он, он…
– Запрос в билетные кассы на этого Мухтолова?..
– Уже пошел.
Савицкий удовлетворенно кивнул.
– Из спецов с нами кто-нибудь едет?
– В отряде имеется свой дозиметрист, – ответил Игорь Сергеевич.
Автомобильная трасса подходила к станции Токарево с другой стороны железной дороги, поэтому Петя сразу не узнал местность и лес, на окраине которого остановились обе машины. Омоновцы выпрыгнули из грузовика.
– Ну что ж, веди нас, Сусанин-герой, – обратился к Пете Грязнов.
– Я с этой стороны местность совсем не узнаю. Я только от станции помню, как шел.
– По карте определиться можешь? – с невыразимым презрением в голосе спросил командир ОМОНа.
Петя пожал плечами:
– Может, смогу…
Он судорожно вспоминал уроки географии в школе: контурные карты, топографию и ориентирование на местности. Из всего этого он помнил только одно, чудом засевшее в глубинах мозга, малопонятное слово – «азимут».
Командир омоновцев разложил на багажнике автомобиля крупномасштабную карту местности.
– Показывай, как ты шел от станции.
– А где здесь станция? – осторожно поинтересовался Петя.
Кипя молчаливым презрением, командир ткнул пальцем в черный прямоугольник, пересеченный прерывистой черной линией.
Рядом с черным прямоугольником станции на карту были нанесены непонятные топографические знаки. Петя помнил, что косые штрихи обозначают болото, а загнутая крючком палка с отходящими от нее стрелками обозначает хвойный лес. Он водил наобум по карте, но ничего не мог понять.
– Бесполезно, – сердитым голосом сказал командир. – Он не покажет. Что, возвращаемся к станции?
Грязнов согласился, что лучше вернуться к станции. Снова погрузились в машины.
От станции не шли пешком, а медленно ехали по проселочной дороге. Петя показывал дорогу шоферу легковушки. Грузовик с омоновцами пылил сзади.
– Вот тут я в лес свернул, – уверенно показал Петя на дорожную развилку.
Широкая тропа сворачивала с проселочной дороги и углублялась в лес.
Снова вышли из машин.
– Ну давай, веди, – кивнул Грязнов.
– А может это… Собака след попробует взять?
– Так ты ведь уже сегодня успел на этом месте наследить?
– Ага, – подтвердил Петя.
– Ну, значит, все, собака ничем не поможет. Веди, показывай дорогу.
Отряд, следуя за Петей, ступил на лесную тропу.
Чем дальше они шли в лес, тем менее уверенными и более запутанными были указания Пети. Они топтались на одном месте, кружили, заходили «не туда» и возвращались в исходную точку.
– Партизан хренов, – шипел в усы командир омоновцев. – Ты хоть примерно помнишь, возле какого дерева ты цилиндр похоронил?
– Дерево помню, – уверенно отвечал Петя. – Сосна вывороченная с корнем. Под ней – яма. В яме и похоронил, то есть закопал.
– Направление помнишь? Север, юг?
– Не знаю, – пожал плечами бедолага. – От тропинки налево свернул, шел сначала прямо, потом вроде бы направо повернул.
– Солнце в какой стороне было?
– А в тот день дождик накрапывал. Я еще подумал, что не надо вглубь далеко уходить, а то не выберусь.