Гианэя (изд.1965г.)
Шрифт:
И они долго находились бы в этом заблуждении, вероятно, до тех пор, пока люди Земли сами не явились бы к ним.
Но «ненавистные» позаботились о них сами.
Неожиданно для четверых словно исчезли вдруг стены центрального помещения, где они находились. Открылась непонятная и удивительная картина.
Они ожидали увидеть на планете, куда летели, густые леса, хижины обитателей, мир, подобный их собственному.
Корабль стоял среди огромного ноля, лишенного растительности и странно гладкого, как горное плато. На горизонте поднимались причудливые
В машинах виднелись люди. Их можно было хорошо рассмотреть.
Четверо в отчаянии упали на пол.
«Ненавистные»!..
Корабль доставил их не туда, куда они стремились. Он оказался на планете «ненавистных», на их родине!
Все погибло, все планы рухнули!
Четверо лежали не двигаясь, покорившиеся своей участи, примирившиеся с роковой неудачей. Пусть входят и делают что хотят.
Для четверых жизнь не имела больше никакой цены.
Первым пришел в себя Вего, самый старший из четверых.
— Нам надо уничтожить содержимое желтого ящика, — сказал он, — пока «ненавистные» не явились сюда. Они обманули нас. Корабль должен был лететь совсем не туда, куда улетел первый. Но здесь ничего не знают. Молчите же, что бы с вами ни сделали.
— Мы будем молчать, что бы с нами ни сделали, — ответили ему трое.
Окраска невидимого корпуса в серый цвет не заняла много времени. Мощные пульверизаторы справились за полчаса.
Колоссальное тело космического исполина пятисотметровой длины возвышалось перед глазами людей, как гора. Оно было продольно ребристое, с утолщениями на обоих концах. Не видно было ничего, что можно принять за дюзы. Видимо, корабль был не реактивный.
— Это тот самый, — сказала Гианэя, — который должен был лететь вслед за нами. Но его решили не посылать. Странно! Зачем он здесь?
— Ваш был такой же? — спросил Муратов.
— Оба совершенно одинаковы.
Больше часа терпеливо ждали. Но из корабля никто не показывался.
— Вход можно открыть снаружи? — спросил Стоун.
— Да.
Обе фразы перевел Муратов.
— Надо войти самим, — предложил Сабо. — Возможно, что экипаж корабля нуждается в помощи.
— Откроем вход, — сказал Метьюз, — и подождем. Состав воздуха внутри корабля может все же отличаться от земного. Надо произвести дезинфекцию.
— Разумеется, — согласился Стоун. — Но можно ли открыть обе двери? Ведь там наверняка есть выходная камера.
Гианэя подтвердила, что выходная камера действительно существует и обе двери, наружная и внутренняя, не могут быть открытыми одновременно.
— Но защита, — прибавила она, — автоматическая. — Ни в корабль, ни из него не может проникнуть ничто вредное. При входе и выходе производится обезвреживание. Вы можете не опасаться. Воздух внутри ничем не отличается от вашего.
— Как же быть? — спросил Метьюз. Слова Гианэи никого не убедили.
— Можно впустить в корабль роботов-дезинфекторов, — сказал Стоун. — Но их надо много. Придется долго ждать, пока их сюда доставят.
— На космических кораблях воздух обычно дистиллированный, — заметил Лещинский.
— Да, но у нас нет уверенности, что у них тоже так.
Положение казалось затруднительным. Войти в корабль, даже в скафандрах, полагаясь на защиту, о которой говорила Гианэя, было рискованно. Микробы в атмосфере корабля могли оказаться опасными для людей. Кто знает, поможет ли вторичная обработка при выходе. Стоило очутиться в атмосфере Земли хотя бы единичным микробам чужой планеты, и дело могло закончиться эпидемией неизвестной болезни.
Но тем, кто находился внутри корабля, опасность не угрожала. Доказательством этого служила Гианэя — она ничем не заболела на Земле.
Но они не могли этого знать. И, может быть, именно потому и не выходили.
— Производят анализ нашей атмосферы, — предположил Муратов. — Это может продлиться очень долго. Остается одно. Надо показать им Гианэю. Они, конечно, видят, что происходит снаружи. Пусть Гианэя напишет на большом листе крупными буквами: «Выходите! Опасности нет!» — и подойдет с этим листом близко к иллюминаторам. Наверное, она знает, где они расположены.
Мысль Муратова понравилась.
— Предложите ей это, — сказал Стоун. Гианэя сразу и, видимо, охотно согласилась.
Кто-то отправился в космопорт за листом и красками.
— Но их выход, — сказал Сабо, — тоже опасен для нас, если дезинфекция выходной камеры несовершенна.
— Трудно допустить, — ответил ему Стоун. — Судя по кораблю, техника на высоком уровне. Они умеют с ней обращаться. В этом разница.
— У нас нет иллюминаторов, — сказала Гианэя, обращаясь к Муратову. — Наружные объективы передают изображение на внутренние экраны. Вроде ваших телевизоров.
— Вам придется писать очень крупно, — сказал Гарсиа. — И подойти вплотную. Экипаж может находится в середине корабля, а это далеко от борта. Или экраны могут приближать наружные объекты?
— Они дают естественное изображение, — ответила Гианэя. — Но я подойду к передней части, к пульту управления. Там должен кто-нибудь находиться.
— Где находится вход, — спросил Стоун, — с какой стороны?
— С левой, обращенной сейчас к нам.
Неожиданно ее слова получили практическое подтверждение.
Все увидели, как в борту звездолета образовалось отверстие. Сверкнув на солнце, упала металлическая лестница.
Она была отчетливо видна. И стало очевидным, что свойством невидимости обладал только материал наружной обшивки.
Группа людей находилась далеко от корабля. Увидев, что экипаж решил выйти, все кинулись к вечемобилям.
Ни у кого не возникла мысль об опасности. Враждебные акты были бессмысленны в том положении, в котором находились гости.
Машины помчались полным ходом, и в несколько секунд одолели четыреста метров.