Гианэя
Шрифт:
Гианэя изумленно подняла на него глаза.
– Откуда у вас могло возникнуть такое странное предположение? Если бы я родилась в полете, то моя мать была бы сейчас здесь, со мной.
Этими словами Гианэя подтвердила догадку. Звездолет был намеренно уничтожен! И, очевидно, именно Риагэей.
Тайна появления Гианэи на Гермесе начала проясняться.
– Вы были единственной женщиной на корабле?
– спросил он, желая убедиться окончательно.
– Да, единственной.
Внезапно Муратов вспомнил другие слова Гианэи.
Снова загадка, еще более непонятная и запутанная!
Там, у Гермеса, в черной бездне космоса, произошла трагедия. И она связана с судьбой людей Земли!
Но ясно одно: Риагэя уничтожил корабль, уничтожил, чтобы помешать осуществлению плана, направленного против Земли. И он заставил Гианэю покинуть звездолет, он хотел спасти ее, как женщину, быть может, любимую. «А у вас, на Земле, я оказалась совсем уж против своей воли», - сказала она тогда же.
Да, все это случилось именно так!
И, не обдумывая своих слов, подчиняясь только чувству, Муратов сказал:
– Смерть Риагэи прекрасна!
Несколько секунд Гианэя смотрела на него широко открытыми глазами, в них было смятение. Потом она резко повернулась и выбежала из зала.
9
Очень скоро Муратов понял, что «впал в немилость». Гианэя больше не обращалась к нему, она его не только избегала, но и просто игнорировала его присутствие. Если ей надо было что-нибудь спросить, она спрашивала инженера экспедиции Рауля Гарсиа, а когда Муратов сам задал ей какой-то вопрос, она повернулась к нему спиной.
Он тщетно ломал голову над причиной столь крутой и внезапной перемены. Кажется, он ничего не сказал, что могло бы обидеть или оскорбить Гианэю.
Может быть, она рассердилась за его догадливость? Но ведь она сама сказала много, и его догадка, если она верна, вызвана ее же словами.
Ни с кем Гианэя не разговаривала, держалась в стороне и выходила из своей комнаты только к обеду и к ужину. На дружный персонал станции она произвела неблагоприятное впечатление.
– Вы долго думаете пробыть здесь?
– спросила она за ужином, при всех обращаясь к Гарсиа.
– Пока не найдем базу, - ответил инженер.
– Тогда надо найти ее скорее, - бесцеремонно заявила Гианэя.
– Я хочу вернуться на Землю.
– Отчасти это зависит от вас.
Она только пренебрежительно улыбнулась и ничего не сказала.
На следующее утро, хорошо зная, что Стоун торопится, Гианэя задержала отъезд, больше часа плавая в бассейне. У нее не было купального костюма, и, хотя она сама не придавала этому никакого значения, никто не решился войти туда и поторопить ее. На станции не было ни одной женщины.
Только в восемь часов (часы станции показывали время на меридиане Парижа) четыре машины, хорошо защищенные от метеоритной опасности, вышли из высеченного в скале гаража. Началась первая поисковая экспедиция.
Огромные металлические вездеходы быстро нагрелись солнечными лучами, и была включена охлаждающая установка. На сегодня было решено обследовать подножие горного хребта кратера Тихо с западной стороны от станции.
Гианэя находилась в машине Стоуна. Там же были Токарев, Гарсиа, Вересов и Муратов.
Виктор просил поместить его с Синицыным во втором вездеходе, но Стоун отказал ему.
– Не обращайте внимания на капризы Гианэи, - сказал он.
– Вы мне нужны.
Но Муратов понимал, что начальник экспедиции просто в деликатной форме не считает нужным помещать его в других, рабочих, машинах, потому что там мало места и присутствие постороннего человека будет мешать. Машина самого Стоуна была как бы штабной. Остальные три несли на себе все оборудование, и, если база будет найдена, именно они и предназначались для самого дела.
Найти базу именно сегодня, в первый же день, никто не надеялся. Слишком свежи были в памяти годы бесплодных поисков.
Гианэя по-прежнему не замечала Муратова, изредка обращаясь к Гарсиа. Она была задумчива и казалась рассеянной.
Пред креслом Стоуна помещался большой инфракрасный экран. Обычные, видимые цвета не отражались на нем, и лунный пейзаж казался причудливым сочетанием черно-белых пятен, в которых только опытный глаз мог разобраться.
Стоун не слишком рассчитывал на этот экран. Он больше надеялся на живое инфракрасное зрение Гианэи. Перед самым отъездом он спросил, уверена ли она в том, что сможет увидеть базу.
– Насколько я знаю, - был ответ, - она расположена открыто. Почему же я могу не увидеть ее? Лишь бы вы оказались достаточно близко.
Она говорила равнодушным тоном, но Стоун верил ее словам. Кроме того, он помнил, что Гианэя хорошо видит на таком расстоянии, на каком человек Земли ничего не увидит без бинокля.
Она сидела рядом с ним, со скучающим видом рассматривая скалы. Оба смотрели вперед. Немного дальше было место Гарсиа, он следил за северной стороной. Восточная была поручена Вересову, а южная Токареву и Муратову.
Кроме Гианэи, никто не мог непосредственно увидеть базу, но ее и не стремились непременно увидеть. Искали удобное для базы место, такое, где сами люди поместили бы подобную базу, будучи на месте соотечественников Гианэи.
Считалось наиболее вероятным, что если база находится здесь, то расположена у подножия скал, то есть с северной стороны.
Машины шли медленно, со скоростью пятнадцать - двадцать километров в час.
Часа через полтора напряженное внимание несколько ослабло, и Муратов стал думать о другом. Он снова вернулся к мыслям о Гианэе и о причинах ее гнева.