Гибель «Армии Власова». Забытая трагедия
Шрифт:
И таких примеров множество.
Вот только сам командующий 2-й ударной армией подкачал. И на много лет закрыл историей своего предательства подвиг бойцов и командиров 2-й ударной армии.
Но вернемся в июнь 1942 года.
П.В. Рухленко вспоминает о том, что было после выхода из «котла»:
«...На месте (д. Костылево) нас окружили заботой медработники, интенданты и представители Волховского фронта. Вопросов было много, но особенно их интересовало одно: где руководство 2-й ударной армии, и в частности генерал Власов и член Военного совета Зуев.
У нас было одно желание: скорее помыться и отдохнуть,
В Костылево я встретил подполковника Воронина, с которым служил с 1932 по 1941 г. в 81-м полку ОГПУ-НКВД в Харькове. Его я узнал сразу, а он меня — нет: от меня прежнего мало что осталось.
Через день на железной дороге я встретил комиссара П.И. Широкова, который был вездесущ и всемогущ. Он сумел побывать в политуправлении фронта и узнать, что командование армии и 327-й стрелковой дивизии не вышло из окружения.
Из остатков нашей дивизии была сформирована и подготовлена новая дивизия. Широков исполнял обязанности начальника политотдела дивизии, а я был назначен исполняющим обязанности комиссара 894-го артполка. Полк возрождался из резервной батареи и остатков, вышедших из окружения. Исполняющим обязанности командира полка был назначен П.П. Дмитриев, который вышел из окружения. В скором времени к нам стала поступать почта, целыми мешками, получать же ее было некому» [232] .
232
Рухленко П.В. В окружении // Иванова И.А. Трагедия Мясного Бора. Сборник воспоминаний участников и очевидцев Любанской операции. СПб.: Политехника. 2005.
Операция по выходу их окружения 2-й ударной армии 13 мая — 10 июля 1942 г.
Численность войск и людские потери
Вышли из окружения к 29 июня 1942 года 9462 человека, в том числе 5494 человека раненых и больных.
Не думаем, что перед этими цифрами уместны наши слова и эмоции. Ни одно слово не может передать весь ужас того, что творилось в «котле», всю бездарность генералов, загнавших людей фактически на верную смерть. Для них это не были живые люди — это всего лишь «людские потери».
Спокойно и без особых эмоций пишут о пережитом ветераны 327-й стрелковой дивизии, ветераны 2-й ударной армии, свидетели и очевидцы — нет смысла обесценивать их рассказы. Они все сказали сами, кто умеет думать и анализировать — тот поймет.
Но самое ужасное — даже не количество убитых и раненых, жуткая судьба попавших в плен. Война есть война, и жертвы всегда были и будут.
Самое страшное в трагедии 2-й ударной армии — бессмысленность всего этого. Сотни тысяч людей были загублены, но попытка прорыва блокады Ленинграда с треском провалилась.
И снова новые сотни тысяч положат свои головы, разбивая блокадное кольцо. А в самом Ленинграде тем временем будут продолжать гибнуть от голода,
Часть 2.
Экспедиции воронежских поисковиков
Прежде чем приступить к рассказу о собственно экспедициях, действовавших в разные годы на территории Ленинградской области в районе Мясного Бора, следует отметить особенности этого региона.
В предыдущей части мы могли видеть, как угнетающе действовала обстановка на людей, попавших в эту местность, как русских, так и немцев. Сама атмосфера болот, вечной сырости и туманов неблагоприятна для человеческой психики. Особенно это касается жителей преимущественно равнинной и обжитой, так сказать, «цивилизованной», европейской равнины.
Сама эта земля с глубокой древности несла на себе отпечаток таинственности. Это было место проживания языческих племен чудь, меря и весь. Это был их край — край таинственных и густых, «колдовских», туманов. Место проживания их богов, родной дом.
В свое время об эти земли разбились все старания Тевтонского ордена покорить языческие племена. Новгородцы же, жившие с ними бок о бок, даже и не пытались этого сделать. Они были умнее — лишь торговали с соседями. Не привлекали эти леса и болота привыкших к озерному и морскому простору русских людей. Да и ссориться с чужими богами как-то не хотелось.
Все изменяюсь при великом преобразователе России Петре Великом. Как известно, он решил именно здесь «пробить окно на Запад». Как выглядел этот край тогда? Лучше всего, пожалуй, сказал об этом наш гениальный поэт А.С. Пушкин:
...Пред ним широко река неслася.
Бедный челн по ней стремился одиноко.
На мшистых, топких берегах
Чернели избы здесь и там —
Приют убогого чухонца...
По приказу императора в этот унылый край были переселены тысячи русских людей из центра страны. Надо полагать, что привыкшим к своим необозримым просторам и полям людям это место казалось поистине адом — сырым, страшным, с вечным дождем и туманами. Смертность была огромна. И не только при строительстве новой столицы, а от болотной лихорадки, недостатка солнечного света, от элементарного незнания местности. Постепенно пришельцы оттеснили и ассимилировали коренных жителей, поселившись там, где было возможно, — на небольших возвышенностях внутри болот, где ранее стояли чудские капища и поселки. Но эти поселения были очень редки, вся жизнь сосредотачивалась вокруг болотной и лесной зоны.
Само место угнетало людей и рождало страшные легенды о колдунах, недоступных святилищах, леших и русалках. Принеся из средней полосы России свою мифологию, здесь ее явственно обрядили в новые, более жуткие формы. Хотя что мы знаем о жизни в таких вот заброшенных местах? Может быть, там действительно до сих пор живут остатки ныне вымерших рас — те же лешие и водяные. Во всяком случае, все, кто был в Мясном Бору, считают присутствие лешего и его воздействие на них вполне реальным.
Сотни тысяч солдат напоили во время войны эту землю кровью. Энергетика стала еще страшнее. Хуже всего, что большинство из них не упокоены до сих пор. и их души ищут своего пристанища. Отсюда и мистика этой земли — встречи с мертвыми, странные видения и звуки.