Гибель богов (Книга Хагена)
Шрифт:
Я счёл за лучшее хотя бы раз обойти замок Мерлина кругом — и с противоположной стороны его обнаружил наконец несомненные следы боя. Крыша одного из крыльев полностью рухнула внутрь вместе со стропилами и черепицей; над одним из окон чернел уродливый полуовал гари — однако именно там находился сейчас Мерлин и… и мой Ученик!
Я внезапно почувствовал совсем рядом затруднённое, редкое дыхание Хагена. Он без сознания, сомнений в этом нет: и ясно, почему у Заклинательного Покоя Мерлина обвалилась крыша: мой Ученик дрался, как лев, и я не ошибся в своём провидении — именно его отвага не
По осыпи из обломков кирпича и балок я взбежал вверх, уцепился руками за край окна на втором этаже, подтянулся — и оказался в Заклинательном Покое, точнее, в том, что от него осталось.
Даже при самом сильном желании я не смог бы вспомнить, сколько же веков не бывал здесь; прямо передо мной стоял расколотый надвое белый мраморный алтарь: известный всем Магам моего Поколения как Белый Камень Мерлина, самолично им созданный, вершина его искусства. С его помощью он повелевал движением магической силы во всех Мирах Великой Сферы; мириады существ, имевших истоком своего рождения Магию, подчинялись властительным речениям Камня. Сейчас чудесное изделие Мерлина рассекала сверху донизу тонкая чёрная трещина, и две половины мраморной глыбы были просто прислонены друг к другу.
Слева от меня, там, где должен был находиться вход в зал, высилась груда битого камня, стропил, досок и тому подобного мусора. Вокруг кучи валялись дохлые муравьи, известные слуги Мерлина; головы их носили следы отчаянных ударов острого и тяжёлого клинка. А ещё из-под обломков торчали лапы крейта — теперь я понял, откуда на противоположной стене два больших выжженных пятна и почему горел оконный переплёт: крейт плевался огнём, но его противник оказался быстрее. И там, под камнями, рядом с чешуйчатой мордой крейта лежал мой Ученик, и он умирал.
А над Заклинательным Мрамором склонился сам Великий Мерлин.
Я вытянул руку с зажатым в ней кольцом, тем самым, что я снял с лапы Замкового Ворона; «Мерлин, Верховный Маг Поколения» — гласили пламенные извивы Первичных Рун.
— Ты звал меня, и я пришёл, о Вызывающий, — произнёс я положенную ритуалом формулу магического поединка.
Бледный как Смерть, ссутулившийся Мерлин не сразу взглянул на меня, а когда взглянул, стало ясно, что ни к чему напыщенные слова вроде «не ждал меня на Авалоне? Думал, я забьюсь в Хединсейском укрывище?..». Все это стало не важно, да и было не важно — потому что в нескольких шагах от меня из тела Хагена уходили последние капли жизни, и я должен был сокрушить непобедимого доселе Мерлина, чтобы вытащить Смертного из-под глыб.
Мерлин тоже понимал, что время слов и этикета прошло. Я не успел и глазом моргнуть, как Верховный Маг нанёс удар. Стремительный, неожиданный, коварный; очевидно, он тоже не терял времени и приготовил мне несколько «приятных» сюрпризов. Только не учёл, что десять веков среди людей и прочих Младших Народов — это существенно больше, чем сто тысячелетий в покоях Замка Всех Древних. Он не знал, что значит драться за свою жизнь.
И понятно, почему он дал мне подняться сюда. Чем ближе враг, тем больше шансов, что твоя заранее заготовленная внезапная атака удастся.
Тело мое
А за этим чародейством уже спешило новое. Мерлин и не мог поставить все на одно-единственное заклятье. Плиты пола размякли и вдруг полезли вверх, обхватывая мои ноги, точно ластящиеся коты; Земля, второй из первоэлементов, готовилась поглотить материю моего тела, едва жизненная сила покинет его.
Не дожидаясь вступления в дело сил стихии Огня, я сам призвал его на помощь. Я не знал, как бороться с этим волшебством Мерлина, точнее, знал, но не имел достаточно времени, что, в сущности, одно и то же.
Оставалось лишь попытаться разорвать тонкие эфирные связи Мерлина с Сущностями Первоэлементов; понятно, почему ему так легко удавалось это сложное колдовство: хозяева Стихий, Молодые Боги, стояли за него.
За немногие оставшиеся у меня мгновения я мог успеть только одно — ударить всей мощью Огненного заклятья, вложив в него такие силы, чтобы вспыхнули и Межреальность, и Астрал, и даже реки Мирового Эфира.
Под частично обрушившейся кровлей Заклинательного Покоя вспыхнуло новое Солнце; во все стороны рванулись тугие струи ярко-рыжего всепожирающего огня, подобно могучим океанским валам, способным в приступе яростного натиска крушить стены и опрокидывать башни; волны пламени разметали ещё стоявшие стены зала, в клочья разнесли крышу; я знал, что сейчас эти огненные змеи рвутся всё дальше и дальше, раздирая ткань Мира, вытягиваясь исполинскими пылающими реками; мне стоило большого труда отстоять от них самого себя и ту груду обломков, что погребла под собой Хагена.
Буйство колдовского пламени длилось недолго — даже у меня не хватило бы сил удерживать такой вселенский пожар дольше минуты; и первыми из падающих пламенных вихрей проступили по-прежнему белоснежный Заклинательный Мрамор Мерлина и сам Верховный Маг, крепко вцепившийся в него обеими руками. Пламя стекало с волшебника, точно вода с тела вышедшего из моря пловца, не причиняя никакого вреда. На это я и не рассчитывал, прекрасно зная, что здесь, на Авалоне, Мерлин отразит любой магический удар, в котором не будет ничего, кроме грубой силы.
Однако и Глава Совета Поколения не смог уберечь свои заклятья от неистового огня. Чары рассеялись, и мы с Мерлином вновь оказались лицом к лицу. Если не считать полностью разрушенного Заклинательного Покоя, первая наша схватка окончилась вничью.
Несколько мгновений мы с Мерлином молча смотрели друг на друга.
Очевидно, он не ожидал, что я так внезапно повернусь к нему спиной и, вместо того чтобы пытаться прикончить его какой-нибудь хитроумной волшбой, использую одно из самых простых чародейств, разметав груду обломков над телом Хагена.