Гибель буревестника
Шрифт:
После вечерней дойки она притаилась у забора. Видит, одна доярка оглянулась, вытащила из-за пазухи бутылку и налила туда молоко. Вторая заполнила трехлитровую банку. Третья произвела такую же операцию. Свое добро женщины спрятали в кустарники, недалеко от фермы.
Валентина собрала доярок и возмущенно сказала:
– Верните молоко в бидоны, иначе вас просто привлекут к суду.
– Ты заложишь?
– Я не сексот. Я ваша коллега, но и руководитель. Уже идут разговоры о нехватке продукции при сдаче.
– Чем детей кормить? У тебя мужик есть. Он зарабатывает. А наших поубивали на войне.
– Я вас понимаю. Что-нибудь придумаем.
Расстроенная, она пришла в контору колхоза. Пантелей удивился:
– Случилось что?
– Да!
Она подробно рассказала о воровстве.
– Твое предложение?
– Нужно в счет трудодней разрешать людям брать молоко.
– А если продолжат воровать?
– Я этого не допущу.
– Согласен. Соберем правление колхоза, узаконим данное мероприятие.
Дома Валентину ждали голодные дети. Она на скорую руку сварила похлебку, нажарила карасей, которых поймал Сашка.
К ужину подоспел и Егор.
– Как идут дела, женушка?
– Лучше не придумаешь. Подворовывают молочко.
– Что решили?
– На правлении этот вопрос обсудим, думаю, разрешат брать молоко в счет трудодней. И я вам тогда начну его приносить.
– Ура! – завопили сыновья. – От пуза напьемся.
Валентина остудила пыл братьев:
– Не больше литра буду приносить. Так что пузо поберегите для речной водички.
Замигала лампочка. В десять часов отключат свет. Мигание – предупреждение людям.
– У тебя все в порядке, Егор?
– У меня да. Но в бригаде не очень. Трактора один за другим ломаются.
Валентина хитро прищурилась:
– Пошукайте по дворам. До войны мужики много добра принесли до хат, в том числе и запчасти от тракторов.
– У тебя золотая голова, женушка. Завтра обмозгуем этот вопрос.
Допивая густой чай, Егор вдруг задал неожиданный вопрос:
– Валя, за пару лет до окончания войны в отпуск поехал Ираклий Сухожилин из соседнего села. Я с ним послал для вас хлеб, консервы, сахар. Он вас нашел?
Валентина расхохоталась:
– И смех, и грех. Нашел нас Ираклий. Прибыл в самое голодное время. Я собрала в поле гнилую картошку, добавила в нее лебеду и напекла лепешек. Они получились румяными, пышными, но до тошноты невкусными. Посадила за стол фронтовика, он достал твои продукты, нарезал хлеб с колбасой. Все стали есть. Ираклий, видимо, подумал, что я напекла детям деликатесы, и не притронулся к еде. Он уплетал твои продукты.
Дети у нас стеснительные. Они давились лепешками и наблюдали, как исчезает хлеб. Осталось полбулки.
Ираклий поблагодарил нас и ушел. Я разрезала остатки
Егор потрепал сыновей по голове, сказал:
– Сынки, для вашего счастливого будущего мы побили врага и сейчас с мамкой работаем словно волы. Но это все временно. Наступит, я думаю, счастливое время.
Глава восьмая
Егор поделился мыслями о запчастях с председателем. Тот хмыкнул:
– Заманчиво, но незаконно. Как пойдем по домам?
– Мы не станем заходить в хаты, запчасти, если есть, валяются во дворах и сараях.
– Добро! Кликни с десяток активистов-механизаторов, и двинем экспроприировать колхозное добро.
Обход начали с самого дальнего дома. Там жила семья Зиминых. Хозяин погиб на войне. Его жена воспитывала четверых детей. Узнав цель прихода, буркнула:
– Ищите в огороде. Там что-то валяется.
В зарослях бурьяна обнаружили запасные части к гусеничному трактору. Председатель удивился:
– Когда мог столько утащить?
Хозяйка спокойно ответила:
– На втором месяце войны, всем было не до колхоза. Он мечтал вернуться, сесть за руль трактора.
И заплакала.
Пантелей распорядился выписать семье три килограмма муки и два литра молока.
Двор, другой, третий – везде находили запасные части для техники. Загрузили одну полуторку, наступила очередь другой.
На одном подворье вышла осечка. Нелли Загитуллина встретила пришельцев с ружьем.
– Зайдете – убью! – и взвела курок.
– Не дури, Нелька, – крикнул тракторист Грибанов и открыл калитку. Не успел сделать пару шагов, как раздался выстрел. Грибанов заорал так, словно его резали. Люди отпрянули в сторону. Загитуллина с усмешкой дала совет:
– Тащите его к реке. Я стреляла солью.
И захлопнула калитку.
Мужики глядели на Пантелея. Егор спросил:
– Что с ней делать?
Председатель глухо ответил:
– Мы похожи на грабителей. Забудьте этот эпизод.
В последний дом зашли для галочки. Здесь до войны жили Петр и Галина Филатовы. Оба ушли воевать и не вернулись. Детей-погодков воспитывала мать Петра Татьяна.
Едва открыли дверь покосившегося дома, как услышали тихий вой. Первым вперед рванул Егор. На полу сидели два мальчика-скелета и скулили. Один из них грыз деревяшку. На кровати лежал полуразвалившийся труп Татьяны.
Пантелей от ужаса глотнул воздуха, закашлялся:
– Почему к ним никто не заходил?
Люди молчали. Егор предположил:
– Татьяна слыла нелюдимой. В хату никого не пускала. Мужики, заверните мальцов в одеяло и помогите их донести до моего жилища.
Председатель осторожно вставил слово: