Гибель буревестника
Шрифт:
– Буревестник!
Шквал аплодисментов прокатился по залу.
Глава четвертая
Председатель колхоза выделил Егору лошадь с телегой, на прощание напутствовал:
– Погрузи со склада мешок муки, выменяй на гвозди.
– Постараюсь, в Троицке пять заводов, глядишь, где-то и клюнут.
Егор лукавил. Сестра Валентины Зина была замужем за директором дизельного завода. Там занимались производством, строили дома для рабочих.
Выехали
В Троицк заявились под вечер.
Сестра с мужем жили на окраине города, занимали маленький бревенчатый дом. Недалеко от них еще раньше поселился отец Александр Владимирович с женой Галиной Петровной.
Остановились у Зины. Муж ее, Сергей Семенович, послал сына за родителями. Александр Владимирович с супругой пришли нарядные, счастливые.
– Дайте я вас расцелую, мои хорошие.
Он облобызал все семейство, обратился к Галине Петровне:
– Вот какими орлами, мать, семейство Дикопольцевых прирастает молодой порослью.
Егор деликатно возразил:
– Семейство Гредневых.
Все дружно рассмеялись, взрослые подняли стопки, чокнулись.
Пока мужчины вели свои разговоры, Зина отозвала сестру на кухню.
– Рассказывай новости.
– Их полно. Есть хорошие, есть не очень.
– Не тяни.
Валентина поведала о жизни колхоза. Зина спросила:
– Как живет Дарья, моя одноклассница?
– Ее посадили. На поле сорвала колоски зерна, набила ими карман. Парторг поймал. Дали восемь лет.
– А дети? Ведь мужик ее сгинул на войне.
– Они в детдоме, все четверо. Родня не взяла их к себе, сами впроголодь живут.
– Что ж это творится, сестренка? Дашка была комсомолкой, отличницей, потом в колхозе трудилась как ломовая лошадь.
– У нас еще тихо насчет посадок. В соседнем колхозе в неволю угнали половину баб, несколько мужиков. А подростков, если поймают на воровстве, руководство жалеет. В первый раз выпорют кнутом, во второй – тоже в тюрьму. Парторг говорит, что это линия партии. Если будем прощать – страна с голоду сдохнет.
Разговор прервал Александр Владимирович:
– Хватит балаболить. Собирайте детей, двинем к нам. Мужикам надобно утром на завод. Вы переночуете у нас. Чай, Валя, родной дом не забыла?
– Ой, батя. Я скучаю по дому.
– Не жалеешь, что за Егоркой махнула в деревню?
– Жалей, не жалей – уже ничего не исправишь. Прикипела я к деревне. Там до войны хорошая жизнь протекала. Это сейчас каторга.
– Так возвращайтесь домой.
– Не могу, папа, документы никто не даст. Да и ты нас учил от трудностей не бегать, не предавать
– Как знаешь, дочка. Запомни: жизнь у человека одна. Колхозное рабство может длиться очень долго.
– Прикуси язык, папа. Иногда у стен бывают уши.
Утром мужчины уехали на завод. Пока Сергей Семенович проводил планерку, Егор выправил в бухгалтерии документы на гвозди.
Наконец директор нашел свободное время.
– Что скажешь, свояк?
– Впечатляет. Цеха – как футбольные поля. Люди, словно муравьи, копошатся у станков. Словом, военная дисциплина.
– Недаром завод носит гордое имя «Буревестник».
Егор поперхнулся:
– У нашего колхоза такое же имя.
– И вы, свояк, подниметесь на высоту. Наш завод когда-то находился в сараях.
– Какую продукцию выпускаете?
Директор оглянулся по сторонам, чуть ли не шепотом ответил:
– Двигатели для военных катеров.
В это время недалеко от них послышался шум. Они оглянулись и обомлели. На лестничной площадке стоял мужчина и кричал. Лицо багровое, гневное. Он не только кричал, но и рычал:
– Не подходите, гады! Убью!
В руках мужчины зловеще поблескивал прут арматуры. К нему медленно подступали люди в форме.
– Сотрудники из госбезопасности, – прохрипел Сергей Семенович.
Мужчина замахнулся. Люди отступили. Директор узнал в кричащем лучшего токаря Кречетова.
Сотрудник повернулся к директору:
– Успокойте подчиненного.
– Что он натворил?
Военный мрачно ответил:
– К нам поступил сигнал о том, что двигатель, на который точил вал этот человек, заклинило. Надо разобраться с ним. Судя по поведению, враг народа.
Директор не сомневался в правоте чекиста. В документации указывались фамилии токарей, слесарей, сборщиков.
Сергей Семенович выбрал момент, обратился к Кречетову:
– Володя, не дури, спускайся вниз.
Тот, услышав голос директора, с визгом изрек:
– Я уже отсидел срок по политической статье, теперь же меня расстреляют. Сначала будут ломать кости, пусть лучше сейчас убьют.
Он размахнулся и бросил в сотрудников металлический прут. Железка угодила в ногу одного из них. В ответ раздался выстрел. Кречетов схватился за грудь и рухнул вниз.
Наступила зловещая тишина.
– Вызывайте труповозку, – приказал чекист. – И ко мне приведите мастера, который контролировал сборку бракованного двигателя.
Директор с горечью отметил:
– Мастера упекут надолго. Жалко, хорошие специалисты были.
– Почему были?
– Один уже погиб, ты видел, другого на долгие годы отправят в лагеря, а может, и к стенке поставят.
Вечером за ужином Егор едва ковырялся в пище.
– Егорушка, ты случаем не захворал? – заволновалась хозяйка.