Гибель буревестника
Шрифт:
Егор ухмыльнулся:
– Он давно наказан. Его теперича никто пальцем не тронет.
Председатель насторожился:
– Чего еще учудили?
– Дай слово о гробовом молчании.
– Ну, наверное, даю.
– Месяц назад мужики нашли пенсионера-хирурга. Где – не скажу. Отвезли ему муки и Семку. Последнего напоили и… хирург его оскопил.
Глаза Пантелея расширились.
– Отрезали что ли?
– Почти. С той минуты он как мужик не мужик.
– Ну и звери вы.
– Он-то что натворил –
Председатель расхохотался:
– Семка демографию поднял. Ладно, ближе к делу. Через неделю появлюсь, чтоб бараки блистали готовностью.
Он достал из стола бутылку водки:
– Передай Семке. И не дури. Я обещал.
Егор сглотнул слюну:
– Я сто граммов себе налью?
– Но не больше.
В субботу прибыли переселенцы из западных областей. Пантелей, увидев их, прикусил язык. Мрак! Четыре старика, две непонятные бабы и куча ребятишек.
– Кто старший?
Вперед вышел крепкий, с сиплым голосом дед:
– Я. Кличут Корнеем Ивановичем.
– Знакомь со своим воинством.
– Я бывший красноармеец, воевал в Гражданскую с Колчаком. Родил четверых сыновей. Все пропали на фронте. Жена умерла. Жить негде, фашист пожег все деревни. Трое стариков, Сергей, Никандр и Григорий – бывшие колхозники. Они, как и я, остались без детей и имущества. Пацанята – наши внуки. Диковатые они. При фашистах занимались подаяниями, воровством. Видишь мальчишку без руки? Димка украл у фрица продукты, тот отрубил ему ручонку. Благо, в селе жил доктор – он и спас ребенка.
С женщинами сложнее. Верка – молчунья, молодая, красивая, на самом деле – урод.
– Кто, кто? – удивился Пантелей.
– Гестаповцы решили, что она партизанка. Пытали хуже, чем в Средние века. Девку изувечили, отрезали уши и язык. С тех пор замкнулась, людей сторонится. Но работящая.
А вот Анка – бывшая партизанка. Огонь девка. Убили, гады, ее мужика, ребенка. С той поры она закрылась сама в себе.
Пантелей вогнал в себя ужас, который услышал, распорядился:
– Деды в одном бараке разместятся, бабы с ребятишками – в другом. Сейчас повечереете и спать. Утром за работу. Да, Корней Иванович, поставь одну женщину кухаркой. Ей в помощь наш мужик, Семка.
– Он не кобель случаем?
Пантелей усмехнулся:
– Семка смирный, даже очень.
Гостям подали на первое уху, на второе – пшенку с мясом. Все были в восторге. Молчаливая Анка произнесла несколько слов:
– Сколько лет не пробовали мясо. Спасибо, председатель!
Корней Иванович полюбопытствовал:
– Мясо чьего животного?
Пантелей не моргнул глазом:
– Кроличье.
Старик усомнился:
– Я до войны держал кроликов. Ваши мелковаты, и вкус не тот.
Председателю подыграл
– Это южно-казахстанские кролики, они, верно, мелковаты. В нашей жаре крупными не растут.
Старик посерьезнел:
– Что робить будем?
– Пока тепло, отремонтируйте кошары, они все разрушены. Озеро покроется льдом – начнете резать камыш и плести маты. Ими закрывают верх, получается своего рода крыша. Осенью мы научим вас этому ремеслу.
Корней Иванович остановил председателя:
– Мне знакомо это дело.
– Откуда?
– Я отсидел в ваших местах до войны пять лет.
– Убил кого?
– По пятьдесят восьмой статье загремел, по политической.
– Так ты же бывший красноармеец.
– Чудак! Командиров расстреливали, а мы – мусор. Напишет гнилой сосед бумагу – всё, загремел человек на нары. Хорошо, если на тот свет не отправят.
Мужики шли по песчаной дороге, остановились у озера. Председатель дал совет:
– В воде живут карасики. Привезу сеть, ловите, но понемногу. Это озерцо много народу кормило.
– Спасибо! У меня две просьбы.
– Слушаю.
– Мальцам надобно учиться. Мы нуждаемся в куреве.
– Насчет ребятишек решим. На центральной усадьбе организуем школу. Детям из отделения приготовим спальное помещение. Домой, если так можно выразиться, будут отпускать по выходным.
С куревом вопрос проще. В счет трудодней выдадим махорку. Весной под окнами бараков высадите табак. Соберете урожай, порубите листья – вот вам и табачок высшего класса.
Домой председатель вернулся под утро.
Глава третья
Перед осенними работами Пантелей пригласил колхозников. Пришли человек пятьдесят.
– Маловато нас, – сказал председатель. – Перед войной две сотни приходили, не умещались в клубе.
Парторг Виктор Ермаков открыл собрание:
– Дела, как видите, неважные. Ощущается нехватка людей. Кто предложит что-то дельное?
Все молчали.
Пантелей взял слово:
– У меня в областном городе есть интересный человек.
Он обвел взглядом зал. Все притихли.
– Этот человек работает в тюрьме. На днях выходят за ворота шесть человек.
– И что? – раздался тревожный голос из зала.
– Я их привезу. Будут работать. Мой знакомый успокоил: сроки небольшие. Нормальные люди.
Тот же голос прервал:
– Не дури, председатель. Они разворуют и сожгут колхоз.
– Цыц! – резко крикнул Егор. – Вези мужиков сюда, Пантелей. Я воевал с зэками. Многие проявили себя героями.
С тревожным чувством ехал Пантелей в город. Он и сам побаивался авантюры. Но выхода не видел. Война выкосила мужиков, народное хозяйство требовало немедленного восстановления.