Гибель Дракона
Шрифт:
Онодэра мрачновато кивнул.
— Ну, пока, — сказала девушка. — Заходите, пожалуйста… Звоните… Обязательно, хорошо?
— Весьма мила! — не без иронии заметил Куниэда. — Она что, хостэс?
— Да. Ни к чему эта встреча, — Онодэра смотрел вслед девушке, которая, что-то щебеча своему спутнику, направилась в зал. — Может, предупредить, чтобы никому не рассказывала?
— Думаю, не стоит. Судя по ней, она ни о чем не подозревает, — сказал Наката. — Да к тому же завтра ты будешь в море, вернее, на его дне.
Подъехав к своему дому в Аояма — дом строился как кооперативный, но впоследствии
— Это еще что такое?! — крикнул Онодэра, но тут на его затылок обрушился сильный удар. Теряя сознание, он услышал высокий женский смех.
Без сознания он, должно быть, пробыл совсем недолго. Когда пришел в себя, кто-то запихивал ему в рот кляп — грязный скомканный носовой платок. Его руки были связаны за спиной, ноги — у щиколоток. Однако связали его кое-как, наспех.
В комнате было пять человек, три парня и две девчонки. Все молодые, не старше двадцати. Парни долговязые, небритые, в помятых грязных рубашках. Одна девчонка была в туго обтягивающих джинсах, другая — в комбинации, даже без трусов. Один из парней тоже был без трусов; выставив свой тощий зад, он на четвереньках ползал по полу и ойкал рыдающим голосом. Другой, глядя на него, бессмысленно гыгыкал и бренчал на гитаре с двумя лопнувшими струнами. Девушка в комбинации, забравшись на кровать, назойливо приставала к третьему парню с длинными до плеч волосами. Но парень не обращал на нее внимания, он хватал и пожирал разбросанные прямо на одеяле куски консервированного мяса.
…А-а, вот это кто… доппи… — подумал Онодэра, глядя на их мутные глаза и дряблую кожу. Доппи — бич современных городов Японии… Парни и девушки, одурманенные синтетическим наркотиком, новым видом ЛСД. Эти наркоманы уже давно стали серьезной проблемой. К сожалению, их число не уменьшалось, в последнее время их стало особенно много. Раньше это были подростки в основном из зажиточных семей, избалованные, ни в чем не знавшие отказа и отчасти поэтому сбившиеся с пути. С возрастом эти молодые люди чаще всего оставляли свои дурные привычки и приобщались к нормальной жизни. А сейчас возрастной состав наркоманов изменился, среди них были и двадцатипяти— и тридцатилетние. Они перепробовали все наркотически действующие средства, начиная со снотворных и глазных капель и кончая марихуаной, лакокрасителями и ЛСД. Сейчас у них наибольшей популярностью пользовался наркотик неизвестного происхождения «доп», поступавший в Японию из американских преступных синдикатов. Объединив «доп» и старое «хиппи», их прозвали «доппи». И если раньше наркоманы не доставляли окружающим особенных хлопот, то в последнее время их поступки стали приобретать злостный характер. В наркотическом состоянии они то угоняли машины, то вторгались в чужие квартиры, но, будучи привлеченными к ответственности, не несли большого наказания. Им оказывали снисхождение, принимая во внимание возраст и полуневменяемое состояние, в котором совершались преступления.
И вот эти типы сейчас захватили и вконец разорили квартиру Онодэры.
Однако, глядя на это печальное зрелище, Онодэра, к собственному удивлению, не возмутился. Он подвигал руками, и узлы, завязанные этими очумевшими ребятами, быстро ослабли. Когда он начал неторопливо распутывать ноги, они, разинув рты, удивленно на него смотрели.
— Куда это годится! — подала голос девчонка в комбинации. — Смотрите, он же развязался!
Пока Онодэра поднимался на ноги, они все еще в замешательстве смотрели на него. Первым бросился парень с гитарой. Онодэра тут же отнял у него гитару и ударил ею парня так, что голова проломила корпус инструмента, совсем как в кинокомедиях. За минуту он расправился и с остальными. Что за мальчишество, думал Онодэра, связался с паршивыми сопляками!.. Но руки его работали беспощадно, он отбросил к стене даже девчонок, с визгом впившихся в него зубами.
— Если уж решили попользоваться чужой квартирой, то могли бы и поаккуратней!.. — сказал Онодэра валявшимся на полу тяжело дышащим парням. — Давайте-ка, займитесь уборкой. Впрочем, какой от вас толк, если вы такие очумевшие. Но блевотину-то я вас заставлю убрать!
С этими словами Онодэра схватил одного из парней за шиворот и ткнул лицом сначала в консервы на кровати, потом в блевотину на полу. То же самое проделал с остальными двумя парнями. И девчонок, позеленевших от страха, схватил за волосы и тоже ткнул в блевотину.
— Давайте, жрите! — крикнул он. — Лижите. Говорят, среди ваших часто совершаются подобные церемонии!
Он не ослабил рук и тогда, когда девчонки заревели. И тут ему стало противно от собственной вспышки жестокости, которую он в себе и не подозревал. Правда, когда-то давно, мальчишкой, он частенько дрался, были на его счету и бессмысленно грубые выходки, но через это проходит, наверное, каждый подросток…
— Полицию вызывать я не стану, — сказал он, вышвырнув их в коридор, словно тряпки. — Проваливайте отсюда, и побыстрее! Наслаждайтесь, глотайте свои наркотики, да побольше! Подыхайте, если охота!
Несмотря на шум, двери соседних квартир даже не приоткрылись — типичное для многоквартирных домов холодное равнодушие.
Захлопнув дверь, Онодэра со вздохом оглядел комнату. Решив попросить уборщицу навести порядок, он принялся складывать в чемодан самое необходимое. Накопилось много писем, в большинстве своем он их выбрасывал не распечатывая. Среди вызовов из фирмы были письмо и записка от Юуки. Видно, тот не раз приходил сюда, надеясь что-нибудь узнать. С тяжелым сердцем Онодэра и их, порвав, выбросил в мусоропровод.
Магнитофонная кассета для записи телефонных разговоров в отсутствие абонента была полностью использована. Перемотав, он прослушал ее. Большинство звонков было из фирмы. Последним зазвучал женский голос. Он перемотал это место еще раз, начал слушать внимательнее и узнал голос Рэйко:
«Приехала в Токио, вот и позвонила… Спасибо, что тогда… Вскоре после того землетрясения у меня скончался отец. Как только завершатся все похоронные дела, я уезжаю в Европу. Думаю, это будет во второй половине сентября. Если успеете, позвоните, пожалуйста, мне в Хаяма. Правда, у меня нет особых к вам дел…»