Гибель гигантов
Шрифт:
— Но то, что ты говоришь, нелогично!
— Не говори так с отцом! — снова вмешалась мама. — Ты еще мальчишка, ничего не знаешь.
— Почему же тогда, — спросил Билли, не обращая внимания на ее слова, — если Господь хотел, чтобы Слово Божие дошло до нас, он не направлял труды переписчиков и не позаботился о том, чтобы они не делали ошибок?
— Есть вещи, которые нам понять не дано, — сказал отец.
Этот ответ показался Билли совсем неубедительным.
— Если переписчики могли ошибаться, то наверняка ученые тоже.
— Мы должны верить, Билли!
— Верить — да, в Слово Божие. Но не каким-то ученым, изучающим греческий язык!
Мама села за стол и откинула со лба прядь волос с пробивающейся сединой.
— Значит, ты, как обычно, прав, а все остальные — нет?
Этот прием его всегда возмущал, потому что упрек выглядел справедливым. Не могло же быть, чтобы он оказался мудрее всех.
— Это не я прав, — попытался он спорить, — это же логика!
— Отстань ты со своей логикой, — сказала мама. — Ешь давай.
Тут открылась дверь и вошла миссис Дэй-Пони. На Веллингтон-роу это было в порядке вещей, стучались только чужие. Она была в переднике и мужских башмаках; то, что она собиралась сказать, было настолько срочно, что она даже не надела шляпы, выбегая из дома. С одного взгляда было видно, как она взволнована. В руке у нее был лист бумаги.
— Меня выселяют! — воскликнула она, взмахнув листком. — Что мне делать?
Отец поднялся со стула.
— Сядь, миссис Дэй-Пони, отдышись, — сказал он ровным голосом. — И дай-ка я взгляну на твое письмо.
Он взял листок из ее красных узловатых пальцев и положил на стол.
Билли заметил над текстом письма штамп «Кельтских минералов».
— «Уважаемая миссис Эванс, — читал вслух отец. — Дом по указанному адресу требуется для вселения работающего шахтера. — Большинство домов в Эйбрауэне построила компания „Кельтские минералы“. За прошедшие годы некоторые дома компания продала жильцам, в том числе и дом Уильямсов, но большинство домов по-прежнему принадлежало ей, а шахтеры были лишь арендаторами. — В соответствии с условиями аренды, я… — отец запнулся, и Билли увидел, что он поражен, — даю вам двухнедельный срок на то, чтобы съехать», — закончил он чтение.
— Подумать только, срок он дает! Она мужа похоронила полтора месяца назад! — воскликнула мама.
— Куда же мне идти, у меня пятеро детей!
Билли тоже был ошарашен. Как могла компания так поступить с женщиной, у которой муж погиб в их шахте?
— Подпись — «Председатель совета директоров Персиваль Джонс», — заключил отец.
— А что за условия аренды? — спросил Билли. — Я не слышал, чтобы рабочие заключали договор аренды.
— Отдельного договора никто не заключает, — ответил отец, — но это прописано в контракте. Мы уже бились с ними по этому вопросу — и проиграли. Теоретически дом человек получает вместе с работой, но вдов обычно не трогают. Иногда они все равно съезжают, переселяются к родным или еще куда-то. Часто снова выходят замуж за другого шахтера, и аренда переходит на него. Обычно в семье есть хотя бы один сын, который становится шахтером, когда подрастет. Так что выселять вдов не в интересах компании.
— Так почему же они хотят избавиться от меня и моих детей? — разрыдалась миссис Дэй.
— Персивалю ждать негоже, — заговорил дед. — Видно, он считает, что цены на уголь пойдут в рост. Потому, должно быть, и ввел воскресные смены.
Отец кивнул.
— Неважно почему, но они гонятся за выработкой, это точно. И пусть, но не за счет вдов! Я сделаю все возможное, чтобы этого не допустить.
Уведомление о выселении получили восемь женщин, вдовы шахтеров, погибших при взрыве. Как выяснил отец Билли, посетив их всех по очереди, они получили от Персиваля Джонса одинаковые письма. Билли ходил к ним вместе с отцом. Относились к этому известию женщины по-разному: от истерики миссис Хивэль Джонс, которая никак не могла успокоиться, до угрюмой покорности судьбе миссис Роули Хьюз, сказавшей, что для таких, как Персиваль Джонс, в этой стране стоило бы поставить гильотину.
Билли кипел от негодования. Разве мало того, что эти женщины потеряли в шахте своих мужей? Надо лишить их еще и крова?
— Пап, неужели компания действительно может это сделать? — спросил он, когда они с отцом шли по убогим шахтерским улочкам к шахте.
— Только если мы им позволим, мой мальчик. Нас, рабочих, гораздо больше, чем управляющих, и мы сильнее. Они во всем зависят от нас. Мы производим еду, строим дома, шьем одежду. Без нас они пропадут. И они могут делать только то, что мы им позволяем. Всегда помни это.
Сняв шапки и сунув в карман, они вошли в приемную начальника шахты.
— Доброе утро, мистер Уильямс, — испуганно сказал Левеллин-Клякса. — Подождите минутку, я спрошу мистера Моргана, сможет ли он вас принять.
— Не говори глупости, конечно, сможет, — сказал отец и прямиком прошел в кабинет. Билли вошел следом.
Малдвин Морган листал бухгалтерскую книгу, но Билли показалось, что он это делает просто для вида. Морган поднял голову. Его щеки были, как всегда, чисто выбриты.
— Входите, Уильямс, — сказал он, хотя необходимости в этом уже не было. В отличие от многих, он отца Билли не боялся. Морган родился в Эйбрауэне, был сыном учителя и имел образование инженера. Они с отцом похожи, подумал вдруг Билли: оба умные, уверенные в собственной правоте и очень упрямые.
— Вы знаете, зачем я пришел, мистер Морган, — сказал отец.
— Догадываюсь, но вы все равно скажите.
— Я требую, чтобы вы отозвали уведомления о выселении.
— Компании нужны дома для шахтеров.
— Будут неприятности.
— Вы мне угрожаете?
— Не надо вставать в позу, — примирительно сказал отец. — Эти женщины потеряли в шахте мужей. Неужели вы не чувствуете своей ответственности за их судьбу?
Морган воинственно выдвинул подбородок.
— Официальное расследование показало, что взрыв произошел не по вине «Кельтских минералов».
Билли захотелось спросить его, как может умный человек говорить такое и не краснеть.