Гибель Гражданина
Шрифт:
Я помотал головой.
– Не совсем так.
– Почему?
– Вокруг шатаются люди, которые не слишком нас любят, понимаешь? За смерть полагается платить: если не ошибаюсь, когда-то для нас было законом - оплачивать подобные счета при любой возможности. Вряд ли эти люди более снисходительны. А мы к тому же служим наживкой, нас можно выдать на съедение. Давай не обсуждать мое будущее, пока не уверимся в том, что оно есть.
Глава 18
Сан-Антонио крепко меня удивил. Вспоминая огромный, окутанный смогом кошмар, зовущийся Лос-Анджелесом и сооруженный сравнительно цивилизованными
Но мы въехали в милый старый город, кое-где потрепанный прогрессом, однако сохранивший нетронутым историческое ядро - притом довольно крупного калибра!
– древние кривые улочки, живописные площади, колоритные дома; чудная речка бежала по деловой части города, вытворяя бесцельные зигзаги, словно малыш, путешествующий по отцовскому кабинету. Мы колесили по Сан-Антонио, чтобы освоиться, и я старался изображать писателя, собирающего материал. Наконец, прямо у исторических вод Аламо, обнаружился отель, где мы загодя заказали номера.
Привратник в ливрее и глазом не моргнул, узрев "шевроле" 1951 года выпуска с вездеходными покрышками, фургоном, навесными баками и канистрами. Хорошо странствовать к западу от Миссисипи: можно ехать в удобной, практичной машине и не опасаться, что примут с черного хода.
Устроившись и приведя себя в порядок, мы отправились гулять и осматривать город. Я повесил на шею фотокамеру - сделать несколько снимков Аламо и других любопытных мест, однако провел весь день, помогая Тине выбрать дорожную блузку и юбку, а заодно вечернее платье получше. Говорят, мужчина ужасно страдает, оказывая подобную помощь; не могу понять почему. Привлекательная женщина - с которой вы переспали и собираетесь переспать еще не раз, - примеряющая платья одно соблазнительнее другого, ждущая вашего одобрения, может оказаться чертовски интересна. Что-то вроде любовного танца у павлинов, только наоборот. Коль скоро вы намерены и впредь созерцать эту женщину, зачем упускать случай одеть ее сообразно вашему собственному вкусу?
Мы подобрали отличное платье. Вечером, покуда я повязывал галстук, Тина снова продемонстрировала его. Мягкая белая шерсть, высокий ворот, длинные рукава. Я накинул сверху норковую пелеринку и оглядел Тину с ног до головы. Платье, похоже, пришлось впору.
– Двигаться можешь?
– поинтересовался я.
– А то вызову коридорного, попрошу упаковать и отнести прямо к лифту.
Она рассмеялась:
– Получше пары джинсов, hein? Поцелуй меня, да не обмусоливай - это оставим на потом. Сначала поедим и прилично выпьем. Как бишь называется местечко, куда мы едем?
– Название записано, а произносить - не требуй. Отродясь не был накоротке с французским, даже при лютой необходимости, на войне, - а война давно кончилась... Тина?
– Да, cheri?
– Ты не заметила, сегодня за нами следили? Она взглянула на меня.
– Кажется, нет. Хотя трудно сказать, среди такого движения. Если следили, то умело - новые и разные люди. А ты никого не приметил?
Я покачал головой.
– Знакомых лиц не было. Что ж, их могли отозвать. Любопытно...
Тина потрепала меня по щеке.
– Любопытствовать будешь завтра. Не сегодня. Город хорош- и время следует провести соответственно.
– Конечно, - сказал я.- Но было бы лучше, объявись здесь Мак и ответь на несколько простых вопросов.
Местечко
Мы приехали в такси, это было проще - и элегантнее, - чем выводить "шевроле" со стоянки. По дороге назад мы некоторое время не разговаривали. Затем я неловко поежился.
– Что случилось, liebchen?
– Чертовски громоздкая бутылка, - сказал я и вынул бутылку из кармана. Отложил в сторону. Повернулся, притянул Тину к себе и крепко поцеловал.
Вскоре - но ни в коем случае не сразу же - Тина издала тихий негодующий звук и отстранилась.
– Пожалуйста, дорогой, - прошептала она, задохнувшись.
– Не забывай, мне придется еще пройти по холлу в гостинице! В почтенной гостинице, среди почтенной публики!
– К чертям почтенную публику! Скажи парню, чтоб немного поколесил в парке. Должен же в этом городе иметься парк!
Пожалуй, я просто валял дурака, но не думаю, что пошел бы на попятный, согласись Тина с моим предложением. Хотя, разумеется, узкое заднее сиденье такси испортило бы мой стиль. Тина минутку поколебалась, взвешивая предложение с подлинным интересом, потом засмеялась, ухватила мое лицо ладонями, поцеловала меня - и оттолкнула.
– Мы не дети, - сказала она.
– Мы владеем собой и полны достоинства. Можем подождать несколько минут. А здесь и места не так уж много.
Я осклабился; она снова рассмеялась, приподнялась и одернула платье. Поправила меха и притянула меня поближе.
– Уже скоро, - сказала она.
– Эрик...
– Да.
– Я ждала тебя. После войны. Почему ты не пришел?
Я ответил не сразу. Помолчал и сказал:
– Можно было бы соврать, что не сумел - валялся в госпитале. Но это будет враньем.
– Да, ты встретил девушку - славную, кроткую, невинную, которая никогда не видела мертвеца - разве что на стерильной больничной постели.
– Верно, - согласился я.
– И сказал Маку, что ухожу, и женился, и намеренно позабыл все - тебя в том числе.
– Так и следовало. Я сама пожелала бы этого, дорогой. И вот прихожу - вижу - разрушаю...
– Пожалуй. Но я чуточку пригодился. Она помолчала. Потом вынула платок, повернула мое лицо к себе и стерла следы помады. Достала гребенку, немного поработала над собственной внешностью. Задержала зеркальце перед глазами, осматривая дорогу.
– Любопытно... Если бы ты пришел... А, что толку рассуждать!