Гибель судьи Мрочека
Шрифт:
Молния осветила окно, и после нее сгустилась еще большая тьма. Мрочек выпрямился.
– Ясно одно: здесь лежит какой-то покойник. Надо узнать, что все это означает...
Пытался говорить спокойно, даже улыбнулся, но сразу же стал серьезным и снова взглянул на стену.
– Я должен увеличить эту дыру. Надо посмотреть, что там есть. Если тебе страшно, выйди, Галинка.
Она отрицательно покачала головой. Первый страх проходил, подошла ближе к мужу. Мрочек решительно просунул руку в дыру и дернул. Вывалил второй кирпич, потом третий...
– Закрой окно занавесками и включи свет.
Задернула темные шторы и почти ощупью повернула выключатель у двери. Отгородившись от грозы, Галина почувствовала себя увереннее. Череп выглянул во всей своей «красе», широко улыбаясь им двумя рядами зубов, из которых три передних были золотыми и блестели так, будто их вчера вставили.
Мрочек продолжал вытаскивать кирпич за кирпичом. Работал в полном молчании. Галина села в кресло и не отрывала взгляда от расширявшегося отверстия.
Наконец молодой доктор выпрямился и вытер пот со лба. В открытой нише лежал человек, умершей много лет назад, но замурованный здесь совсем недавно, о чем свидетельствовали свежие следы работы каменщика.
С минуту смотрели они на эту страшную фигуру, которая лежала с перекрещенными на груди руками. На скелете сохранились остатки истлевшей одежды и кожаной обуви.
– Врач подошел и вытащил из костяных пальцев засохшие стебли.
– Кто-то положил ему цветы на грудь...- проговорил тихо.
– Похоже, что в этой стене он погребен кем-то, кто любил его.
– Или из жалости, - тихо добавила Галина.
– И, может, даже кто-то сожалел не о нем, а просто потому, что так получилось...
3. П. М. 1967.
Была ночь. Гроза прошла уже несколько часов назад, и в окно небольшой спальни на втором этаже сквозь верхушки деревьев светила полная луна. Отблеск ее мелькал на морских волнах, размеренно набегавших на берег.
Галина, стоя у окна, вслушивалась в голоса моря. Потом подошла к кровати. Посмотрела на мужа. Он сидел в пижаме, подобрав под себя ноги, читал какой машинописный текст и курил.
– Что же мы теперь будем делать, Тадзь?
– спросила вполголоса.
Он молча пожал плечами, не отрываясь от дядиных мемуаров.
– Почему ты не сообщил в милицию?
Медленно погасил в пепельнице сигарету и ответил, не глядя на жену:
– С этим всегда успеем. Тут надо хорошо подумать...
– О чем? Неужели ты думаешь, что я смогу хоть на минуту заснуть, зная, что там, внизу, этот лежит и скалит зубы?
Взглянул на нее.
– Тише, пожалуйста! Я знаю, что милиция приехала бы и забрала его.
– Почему же ты не позвонил?
– Потому что... потому что на этом дело не закончилось бы, а лишь... началась бы...
– Тадек, тут что-то не так. Прошу тебя, объясни, в чем дело, почему ты так странно себя ведешь. Сначала была гроза, и ты сказал, что не хочешь сообщать этого по телефону, что поедешь сам, как только ливень утихнет. А когда распогодилось, была уже ночь, и ты сказал, что в таком маленьком городке вряд ли в полночь кто-то есть в милиции и что поедешь утром. А теперь говоришь что... на этом дело не закончилось бы... скажи, что тебя беспокоит?
Он взглянул на жену усталыми глазами, ласково притянул ее к себе:
– Ты хочешь сказать, что я думаю?
– Да уж точно!
– произнесла решительно.
– В первый же момент, натолкнувшись на того... человека, я начал размышлять над тем, что ты сказала, когда мы только что приехали сюда.
– Размышлять над тем, что я сказала? А какое это имеет отношение ко всему этому? И что же я такого сказала?
– «Я всю жизнь мечтала иметь домик с садиком в маленьком городке». И еще: «Нам потребовалось бы много лет работать, чтобы приобрести все это».
– Да. Но я не сказала, что мечтаю о домике со скелетом, вмурованным в стену.
– Однако сказала, что мечтаешь о домике, не так ли? И я знаю, что это действительно твоя давняя мечта.
– Не понимаю тебя! Впервые со дня нашего знакомства я тебя не понимаю.
– Сейчас поймешь...
Он направился к двери.
– Ты куда?
– вскочила и испуганно повисла на его руке.
– Туда, вниз...- легонько освободился он.- Я хочу кое-что принести из дядиного кабинета и показать тебе.
– Тадек, только не сейчас!
– Не волнуйся. Я же все-таки врач. И скелетов на своем веку повидал дай боже. Собственно, и учился на них. Да и у живых людей не одну кость отпилил уже... Подожди минутку. Сейчас все объясню. Может, пойдешь со мной?
Она отрицательно покачала головой. Он улыбнулся и погладил ее по распущенным волосам.
– Я быстро. Полминуты – самое большее. Там есть нечто такое, о чем тебе не сказал сразу. Хотел сначала выяснить для самого себя.
Он вышел, не закрыв за собой дверь. Галина вслушивалась в его шаги по скрипучим ступенькам.
Между тем доктор Тадеуш Мрочек сошел вниз. Шторы плотно прикрывали окна. В густой темноте нащупал выключатель. Зажегся свет. Ковер закрывал нишу в стене. Мрочек подошел ближе. Какое-то странное чувство охватило его. Почему-то подумалось, что под ковром ничего нет, что это просто было наваждение, он сейчас отвернет его, а там - ровная гладкая стена...
Слегка дернул. Ковер повис на одном гвозде. Скелет все так же лежал в нише, как и до этого. Но Мрочек только мельком глянул на него. Его интересовало другое. Склонился над вынутыми кирпичами. Взял в руки один из них, затем внимательно осмотрел другие, время от времени соскребая с них остатки цемента. Отковыривался он легко, словно совсем недавно был приготовлен. Доктор выбрал два наиболее подходящих кирпича, прижал их к груди правой рукой, левой выключил свет и пошел наверх.