Гибель сверхцивилизации

Человек спустился из номера на втором этаже в обшарпанный холл дешевой гостиницы на окраине Детройта, бросил ключ на стойку портье и почти задев объемным кейсом угол стойки, направился к выходу. «Сэр, постойте!», – окликнул его испуганный звуком упавшего ключа задремавший было портье, но человек, не обращая на него внимания, толкнул плечом дверь и вышел на гостиничную парковку, залитую утренним солнцем. Пройдя вдоль ряда автомобилей с запотевшими от утренней росы стеклами, он подошел к белому подержанному минивэну с почти стертым логотипом забытой торговой компании и веселой надписью на борту «Мы продаем всё, а что не продаем – покупаем!» и открыв заднюю дверь фургона, осторожно поставил внутрь кейс. Всё вместительное пространство микроавтобуса занимало нечто, тщательно прикрытое несколькими слоями упаковочной ткани. Некоторое время он задумчиво рассматривал содержимое

минивэна, затем поправил задравшийся край упаковки, под которой блеснула панель явно электронного оборудования, и закрепив кейс около боковой стенки багажника, тщательно закрыл дверь бывшего магазина на колесах. Бросив взгляд на уличный автомат по продаже снеков и напитков, он обошел минивэн, сел за руль, и, осторожно вырулив со стоянки на автостраду, направился в пригород.

Помятый портье, сверившись с записями в компьютере и убедившись, что постоялец заранее оплатил двухдневное проживание в гостинице, снова задремал. Ни звонков по межгороду, ни еды в номер посетитель не заказывал, а минибара в столь роскошных апартаментах и не предусматривалось. Судя по примечаниям в журнале посещений, постоялец оставил конверт для отправки по указанному на нем адресу, но сделать это можно будет и позже, когда закончится его смена, решил, вновь засыпая, ночной портье.

Микроавтобус, выехав за пределы города, свернул с почти пустой в это время автострады и направился к заброшенным складам разорившейся автомобильной компании. При въезде на территорию ангаров водитель минивэна назвал себя, передав охраннику в помятой и давно нечищеной форме карточку социального страхования и договор аренды одного из заброшенных зданий.

Пожилой охранник тщательно сверился с формой в своем компьютере, убедившись в достоверности переданных ему сведений. Формальности на этом можно было бы считать законченными, но охраннику, скучающему от недостатка общения, и обреченному в одиночестве провести предстоящие сутки в нагретой на полуденном солнце будке, хотелось поговорить. «Нечасто гости заезжают к нам, точнее вы первый за последний год, кто решил здесь арендовать склад. Предыдущий арендатор как полгода назад уехал, похоже, как и вы, думал тут новый бизнес начать – куклы завозил из Китая, – но, дело не пошло, разорился, и всё практически за бесценок продал, можно сказать раздарил. Ну и дочке моей…». Однако в планы водителя минивэна категорически не входили беседы на отвлеченные темы. Вежливо, но твердо, он прервал охранника, попросив как можно скорее показать ему проезд к арендованному складу. Охранник, осекшись на полуслове и ожесточившись лицом, нажал кнопку, открывающую проезд в металлическом ограждении. «Еще один неудачник заезжает, чтобы оставить здесь последние кредиты, наверняка дом заложил, чтобы чего-нибудь перепродать. Эх, купи-продай!», – продолжал бубнить охранник вслед минивэну, выруливающему к ангару номер семь.

Въехав внутрь склада, водитель минивэна закрыл массивные въездные ворота и подойдя к распределительному щитку, повернул рубильник. Вспыхнувший свет озарил внушительное пространство, почти пустое, не считая нескольких заляпанных краской ящиков, беспорядочно возвышающихся в разных углах ангара на замусоренном полу. В дальнем конце вместительного склада водитель минивэна заметил офисы и производственные помещения, к которым он и направился. Остановив свой выбор на одном из технических офисов, он подогнал к нему задним бортом минивэн, открыв заранее его дверь.

Агент, сдавший ему ангар, не обманул – помещение располагало всем необходимым, что могло понадобиться для работы: электричество достаточной мощности; подводка нескольких газов; удобные столы для монтажа технических устройств; наборы инструментов и стойка с электрическим оборудованием. В соседнем офисе он нашел холодильник, небольшую кухню и диван – бытовой набор, который обеспечит ему сносное проживание в течение пары месяцев. Примыкающее к офису помещение с технической душевой дополняло картину идеального пейзажа для уединенной творческой работы, скрытой от любопытных глаз и настойчивых расспросов.

Человек осторожно достал кейс из минивэна и, вытащив из защитной конструкции внутри кейса несколько стеклянных цилиндров с разноцветными мутноватыми жидкостями, аккуратно поставил их в холодильник. Затем он подогнал тележку к заднему борту минивэна и начал выгружать из багажника нечто, аккуратно сняв с него упаковочную ткань.

Имперский звездолет класса Стигма-дельта гигантской тушей завис над мятежной планеткой повстанцев Альянса. Исполинские бластеры, управляемые компьютерным мозгом корабля, басовито урча приводными механизмами, развернулись в сторону северного полюса планеты, где разместилась основная база мятежников…

Солнце лениво добралось до края подушки, где с облегчением остановилось, нагревая пропитанную слюной ткань наволочки, придавленную отекшей щекой Николаса. «Вот же ж!», – выдохнул Николас – на большее его усилий не хватило, – «Единственная щель в занавеси и солнце застряло именно в ней». Это незатейливое умозаключение отняло все его силы, и он затих на некоторое время, ожидая, когда пройдет очередной приступ дурноты. А что это за чушь? Какие еще звездолеты-мятежники? Опять всю ночь хлам какой-то читал? С трудом разлепив глаза, он обнаружил, что лежит около собственной кровати в нелепой позе сраженного наповал выстрелом в затылок. Немного не дотянул, с сожалением отметил Николас. Подушка, припомнил он, лежала на полу у ножки кровати еще с пятницы и ему удалось рухнуть на нее головой довольно точно.

«Та-ак, а к чему я здесь?» – тоскливо попытался определиться Николас. Судя по бодрому тремору конечностей и запаху дренажа сточного колодца изо рта с явными нотами абсента, он находился в состоянии похмелья седьмого уровня. И не выше седьмого, поскольку способность оценки степени утраты человеческого облика сохранялась лишь до этой отметки. Солнце наконец двинулось дальше и спасительный полумрак вновь накрыл его, позволив отдельным фрагментам воспоминаний начать складываться в какое-то подобие цельной картины. Ага, вчера позвонила Марша, начала с восторгом рассказывать о переделе чего-то в пользу кого-то у них там… Не то… Потом заехал Бобби, привез дрель, которую взял на пару дней два месяца назад… так, дальше… А! Борис написал, что прилетели Цукерберги и неплохо бы нагрянуть к ним экспромтом, давно их не видели, свалимся им на голову, они точно обалдеют – ну, как всегда, в своей обычной манере.

Николас перевалился на живот и с трудом подтянув колени к пупку, встал, пошатываясь, на четвереньки. В этой позе он некоторое время пытался сохранить равновесие, поэтому попытки вспомнить произошедшее накануне, временно отошли на второй план. «Волю в кулак!», – прохрипел он в попытке встать на ноги, что привело к немедленно накрывшему его приступу тошноты и он с трудом подавил желание безвозвратно испортить приютившую его подушку. Тем не менее, ему удалось устоять на ногах и даже развернуться лицом в сторону ванной, что, учитывая его плачевное состояние, являлось несомненным достижением. Некоторое время ушло на путь в ванную комнату и на несколько неудачных попыток стянуть с себя мятые джинсы и рубашку в подсохших зеленовато-липких пятнах – ну точно, абсент! В конце концов ему удался заключительный бросок – точнее неуклюжий перекат, – через край ванной. Это физическое упражнение внезапно отозвалось резкой болью в боку. «Черт, неужели ребро сломал?», – похолодел Николас.

Некоторое время он осторожно вдыхал и выдыхал теплый влажный воздух, замирая от кинжальных приступов боли на вдохе и облегченно расслабляясь на выдохе. Вердикт был неутешительным – судя по интенсивности и локализации боли, сломано вполне могло быть и два ребра. Наконец, сидя в блаженной позе нимфы под струями водопада, он смог сосредоточиться на событиях вчерашнего вечера.

Точно, они с Бором нагрузились спиртным, пакетами с закусками и ввалились к Цукерам (когда же мы стали их так называть, уже и не вспомнить). Микаэль с Лолой только что прилетели, в проходах между мебелью громоздились частично опустошенные чемоданы и сумки, наспех стянутая верхняя одежда свисала с кресел и дивана. Играла музыка – Марк Нопфлер в очередной раз громко допытывался, есть ли кто-нибудь дома у Элвиса, – в соседней комнате завывал в очередном диспуте Вон и сладко тянуло запахом заряженного по полной кальяна [1] . Чертов Вон! И как он всегда безошибочно узнаёт, где собирается приличная… точнее, прилично пьющая компания, недовольно поежился под горячей струей Николас. Впрочем, на этот раз присутствие Вона было даже и кстати, ибо давно уже хотел он стереть с его лица это вечное тухловатое выражение разочарования в окружающем мире. И, наверное, он с ним сцепился, радостно ухватившись за возможность триумфально изложить ему шикарную идею, которую он вынашивал после встречи с Тропардом. Сцепился… А потом? Но картину вчерашних событий вновь заволокло зеленоватой мглой и Николас понял, что пора выбираться из ванной и перейти ко второму этапу возрождения – залить в себя пару кружек колумбийской арабики.