Гибель Земли
Шрифт:
— Осторожней, парни, нам нужно вытащить стержни так, чтобы они не задели что-нибудь на своем пути, — сообщил Майкл Ласкер, главный оператор этой смены.
— При таком крене это невозможно, — возразил его друг и начальник, Боб Сантос. — Вспышка будет неизбежна.
— Ничего, надо попробовать. Но сначала…
Ласкер поднял телефонную трубку, и сказал в микрофон: — Холден, вы откачиваете воду из трюма?
— Да, доктор, качаем изо всех сил.
— Тогда откачайте её побольше с левого борта. Я не могу при таком крене вытащить стержни.
Третьему помощнику капитана не надо было ничего более объяснять.
— Хорошо, Ласкер, мы попробуем.
Он положил трубку и закричал куда-то вглубь трюма, там, где только слабо просвечивали
— Заглушить помпы с правого борта! Выровнять крен судно!
Несколько голосов тут же продублировали его команду. Через десять минут к изумлению пилотов ромбов «Энтерпрайз» выровнялся. Теперь судно хоть и осело на несколько метров выше ватерлинии, но стояло на килю очень ровно. Тут же один из черных штурмовиков полетел поближе, и снова нанес удар по борту, чуть дальше отрезанного носа. Заряд пришелся ниже ватерлинии, и это вызвало взрыв чудовищного облака пара. Несколько человек, метавшихся по палубе, были обожжены паром, другие разбежались в стороны. А большинство начали прыгать за борт. Они окончательно убедились, что их новые враги непременно хотят отправить авианосец на дно. Сотни человек не только с тонущего лидера эскадры, но и со всех остальных кораблей вплавь отправились в сторону берега. До него тут было не более двух миль. Со стороны это походило на массовый заплыв во время какой-нибудь олимпиады, и каждый плывущий старался хоть одним глазом поймать пролетавшие над ними ромбы. Все ждали, что эти стервятники будут по ним стрелять, но те только кружились над плывущими людьми. Через пять минут «Энтерпрайз» завалился на бок, изнутри корпуса слышались тяжелые удары. Это огромные механизмы и агрегаты авианосца срывались со своего крепежа и бились в борта судна. По корпусу «Энтерпрайза» ползали сотни людей, и те, кто постарался покинуть судно до этого, были правы. Перед тем как окончательно уйти на дно, авианосец под рев пробитых паропроводов выдал чудовищное облако пара из разбитой силовой установки, заживо сваривший матросов, еще надеявшихся найти убежище на его днище. Дождавшись, когда волны сомкнуться над громадным судном, ромбы дружно улетели как раз в ту сторону, куда плыли выжившие офицеры и матросы американской эскадры.
"Слава богу, — подумали почти все пловцы, — теперь все самое страшное — позади".
Все они очень сильно ошибались, но еще не знали об этом.
Нескольких минут устойчивости огромного судна позволили Ласкеру заглушить реактор. Ни он, никто из его команды, ни из команды третьего помощника Холдена не сумели выбраться наверх. Но, в тот день это была не самая худшая смерть на планете Земля.
Глава 3
Сто дней до приказа они уже отмечали две недели назад, но душа дембилей требовала продолжения праздника. Где Юрка Новиков достал этот спирт, он рассказывать не стал, но все и так было ясно. В последний свой рейс он возил старшину на ближайший аэродром, а там этого добра было немерено.
— Пилипчук литров десять «шила» себе притаранил, — возбужденно пояснил Юрка, разливая по кружкам спирт. — Он же дочку свою выдавать замуж собирается.
Это невысокий, полный, круглолицый, похожий на снеговичка старослужащий неделю назад лишился своих старшинских нашивок за ту самую, лихую пьянку, но не горевал об этом. Служить оставалось совсем немного.
— Это Верку-то, толстозадую? — Поразился так же полный, рыхлый Сашка Симонов. В отличие от друга он, хоть и попался в тот же день, но сумел сохранить лычки старшего матроса.
— Ну, а какую же ещё?
— Кто ж на неё такую позарился?
— Мичман с "Петра".
— Бедолага. Вот приспичило парня.
— Да ты на самого то его посмотрел! Глист в бушлате.
— На что мичман «шило» то менял? — спросил Минька Сизов, ставя на стол полную кружку холодной воды. Кто-то из матросов разбавлял спирт, но высшим шиком было проглотить неразведенное «шило», а потом уже залить в пылающую глотку холодную воду. Из шести собравшихся в каптерке дембелей так пили четверо, но они уже не подначивали к этому изуверству двух остальных своих друзей, слишком давно они вместе и пили, и дружили.
— На тушенку из гарнизонной столовой. Так что, теперь «селедки» будут жрать следующие полгода голимую шрапнель.
Они выпили, в голову сразу ударил возбуждающий хмель. Юрка хотел рассказать что-то еще про эту свою поезду к летунам, но тут пол под их ногами дрогнул, сразу же погас свет. Через пару секунд защелкали зажигалки, и в глазах вновь проявившихся лиц дембелей было явное удивление. Еще бы, вся эта компания гуляла не где-нибудь, а в холодильном отделении продовольственной базы Северного флота. Находилось же оно в глубине горных пород. Вход в этот подземный туннель располагался у подножия сопки, а над ними сейчас было не менее полукилометра земли и гранита. Так что взрыв, заставивший содрогнуться эту махину, должен быть просто чудовищным.
— Это что еще за хрень такая? — спросил удивлённый Симонов. И тут же из темноты донесся голос дежурного мичмана Василия Сидорова.
— Симонов, чего сидишь, машинист хренов?! Запускай дизеля! Хочешь, чтобы мясо разморозилось?
— Есть, товарищ мичман, сейчас запущу. Что это было, а?
— А хрен его знает, сейчас позвоню в штаб. Но не сидеть же без света. Да и холодильники потекут, мясо протухнет. Иди, давай! Быстро!
Серёжка убежал в машинное отделение, и через пять минут загремел движок генератора, а по коридорам снова разлился свет. Он высветил растерянное лицо мичмана, появившегося в каптёрке. На спирт на столе и все остальные признаки пьянки Сидоров не обратил ни какого внимания.
— Штаб не отвечает, — сказал он. — Ни одна линия. Вообще сигнала нет. Как будто и не было его никогда.
Все переглянулись.
— Неужели по нам все же долбанули америкосы? — Спросил Новиков. — Вроде жили мы с ними в последнее время неплохо.
— Вот они этим и воспользовались, суки! — Решил Сизов.
— Надо выбраться наружу, посмотреть, что там, — предложил мичман. — Антонов, принеси дозиметр. Чего глаза-то вылупил? Ну, ты же знаешь, где они лежат?
Колька Антонов, несуразно длинный парень, развел руки.
— Да, они, поди, уже и не работают. Им сколько лет то? Лет сорок, наверное. На них пыли то с палец толщиной.
— Неси, раз говорят! — Окрысился на матроса уже Юрка Новиков. В этой компании он был лидером. — Раньше, зато, делали на совесть, не то, что теперь.
Через десять минут они стояли около главных ворот базы. При надобности в них спокойно заезжали большегрузные грузовики. Сделаны они были по законам еще советской армии, монументально и на века, так, чтобы выдержать любой удар, вплоть до ядерного. Открывать их все они не собирались, для их было достаточно небольшой калитки, сделанной по подобию тех, что бывают на подводных лодках, с учетом полной герметичности. Юрка сам крутанул штурвал запорного устройства, тут же зашипел прорвавшийся снаружи воздух. Колька Антонов, стоявший наготове с дозиметром, удивленно поднял вверх брови. Стрелка на шкале чуть сдвинулась, но не вперед, а назад. Они знали, что гранит, внутри которого был пробит этот туннель, чуть фонит, но не знали, что настолько.
— Нихрена там ничего нет. Радиация в норме.
— Может, он действительно, уже того, сдох? — спросил теперь сам мичман, с недоверием глядя на шкалу дозиметра.
— Ну, а чего мы тогда с ним тут еб…?! Открыть надо, да посмотреть.
Юрий потянул дверцу на себя. Он хотел приоткрыть дверь на чуть-чуть, но с другой стороны на неё навалилась такая жуткая сила, что Юрку просто откинуло от нее. В дверной проем сыпануло что-то белое, и только когда эта масса заполнила все пространство около двери, они поверили, что это был снег. Рыхлый, весенний, он был плотным, как еще не застывший бетон.