Гильдия темных ткачей
Шрифт:
— Не надо в лавку, — вмешался в разговор Орис. — Мы с братом очень любим рыбу. Твои родители ведь не рассердятся, если ты нас накормишь?
— Что вы! Довольный гость — добрая удача, — она повторила слова отца, став на миг взрослой и серьезной.
— А когда они вернутся? — спросил Орис.
— Мама придет к полудню, а папа с братьями вечером, — отозвалась Зи, уже успевшая окунуть кисточку в киноварь. — И в седьмой день мы пойдем на службу в Алью Райна. Там так красиво! А я нарисую солнышко, как в храме. Круглое.
— Почему бы вам не пойти на службу сегодня? — подсыпая
— Папа запрещает ходить одним, — покачала головой старшая девочка. — Вот если бы соседи пошли…
— Сегодня мы с братом пойдем к полудню, — так же равнодушно бросил Хилл.
Обе девочки с интересом и надеждой взглянули на него, но он промолчал, продолжая размешивать охру: шесть раз по солнцу и восемь против.
Рыбацкий обед был скуден: рыбный суп с просом и запеченный в травах морской окунь. На десерт девочка предложила милостивым шерам чай из гибискуса — того, что цвел на заднем дворике, прямо под окнами — и крохотную плошку меда. Оба, не сговариваясь, заявили, что мед не любят, и лакомство досталось счастливой, перепачканной красками Зи. Кроме того, Зи и Лоньяте достались рассказы о магах, зургах, эльфах, солдатах, музыкантах и светских дамах. И, конечно же, Хилл и Орис раз двадцать упомянули о полуденной службе в Алью Райна, колокольных песнях, чудесных танцующих огнях над алтарем и диковинных рисунках на площади перед храмом.
— Зи, ну что ты ревешь, глупенькая? — Лоньята прижала сестренку к себе. — Увидишь ты эти солнышки в конце недели.
— Завтра будет дождь, Ло! Папа сказал, шторм, а папа всегда точно знает. Я не увижу солнышек на камнях.
— Зи, не плачь. Хочешь, пойдем вместе? — Орис сделал вид, что устыдился.
— С вами? — Глазки Ло радостно сверкнули, но тут же погасли. — Папа не велел.
— Почтенная хозяюшка, вам ведь нельзя ходить одним. А с нами вас никто не тронет, — продолжал Орис.
— Точно, пойдемте вместе! — спохватился Хилл. — Как же я не подумал! Ведь Зи может нарисовать такое же солнышко. И даже лучше.
— Ло, ну пожалуйста! — захныкала малышка. — Папа не будет ругаться, мы покажем ему мою марку, — привела она неоспоримый довод.
— Благодарю, светлые шеры, — Лоньята запнулась на миг, на лице ее промелькнул страх, затем понимание, и под конец решимость. — Мы с радостью пойдем с вами.
— Вот и чудесно, — ласково улыбнулся Хилл. — А Зи может взять свои краски. Или нет, киноварь и белила ты оставь дома, а я тебе дам охры. Спорим, ты сумеешь нарисовать веселое солнышко? Даже волшебное! Это совсем просто.
Малышка глядела на него во все глаза, позабыв о том, что щечки ее все еще мокры от слез.
— Мои краски? — на всякий случай она притянула оба горшочка к себе и обняла рукой. — Ты даришь мне эти краски?
— Конечно, Зи, — кивнул Хилл. — У тебя так красиво получается. Может быть, ты раскрасишь и все остальные миски в доме, если мама с папой разрешат.
— И ты научишь меня рисовать волшебное солнышко? А что оно делает?
— Научит, Зи, — улыбнулся ей Орис. — Солнышко приносит удачу и счастье.
— Тогда я нарисую такое солнышко тебе, — малышка искоса глянула на Хилла и потупилась. — Ты добрый… и красивый…
Повисла тишина. Зи смущенно ковыряла стол, Лоньята вглядывалась в странных гостей, Хилл и Орис просто сидели тихо, чтобы не спугнуть шанс.
— Бегом мыть руки и надевать чистое платье, Зи, — прервала молчание старшая девочка.
Малышка вскочила и помчалась прочь, прихватив баночки с красками.
В глазах Лоньяты читался единственный вопрос: «мы вернемся домой?»
— Не надо нас бояться, Ло, — мягко сказал Хилл. — Мне нужно, чтобы Зи нарисовала единственный рисунок на площади. А потом вы пойдете в Светлый Храм и скажете настоятелю, что вас надо проводить домой.
— Я не боюсь. Вы совсем не такие, как о вас рассказывают, — серьезно отозвалась Лоньята. — И папа говорил, что темные ткачи это не зло, а просто…
— Твой папа не прав, Ло, — прервал её Орис. — Ткачи это зло, а Хисс — тьма и отчаяние. Просто лучше зло единственное и предсказуемое, чем дикое и безумное, как стая голодных гулей.
— Но… — девочка растерялась. — Вы не похожи на гулей?
— Не похожи, — Орис засмеялся. — Мы намного страшнее. И поэтому, когда стража будет тебя спрашивать о нас, ты им расскажешь все без утайки — нам будет уже все равно, а твоей семье неприятности не нужны. Так ведь?
Девочка кивнула, не понимая, но и не решаясь противоречить.
— Брат, не запугивай ребенка, — вмешался Хилл. — Почтенная Лоньята и так будет вести себя хорошо, правда же?
Ло закивала.
— Вот и умница, — улыбнулся ей Орис. — Посмотреть службу, помолишься Светлой и на полчасика сделаешь вид, что мы твои соседи, друзья брата. Как, кстати, его зовут?
— Кером. Кером бие Пунта, — тихонько отозвалась Лоньята.
— Значит, приятели Керома с соседней улицы.
— Беги тоже надень чистое платье, Ло, — велел Хилл.
Девочка кивнула и убежала, а Орис вопросительно посмотрел на брата.
— Что за солнышки? — Он кивнул на остывающую в тряпице палочку гномьей охры. — И как ты уговорил Ульриха поделиться рецептом?
— Ну… поспорили. Он сказал, что никто кроме гномов — а я сделал.
Орис хмыкнул.
— Ладно, потом расскажешь.
— Ты только не пытайся подойти к храму, пока Зи не затрет руны.
— Капитан Клийон сошел с ума. Такого попрания традиций Гильдия не простит.
— Уже, — пробормотал Хилл.
— В смысле уже?
— Прощать уже некому. Шис, мне нужна другая рубаха. В этой стража прицепится. — Он просунул руку в прореху, потрогал заживающий рубец. — Чешется.
До площади Близнецов добрались без приключений. Хилл рассказывал Зи байки о волшебных солнышках, показывал на пальцах, как рисовать лучи и объяснял, что у настоящего волшебного солнышка вся серединка непременно должна быть закрашена. Орис кивал со знающим видом и добавлял свои байки. Даже Лоньята так заинтересовалась историями, что позабыла об опасениях. К тому же по дороге им попалась лоточница с лентами, заколками, косынками и прочими девичьими радостями — и, конечно же, Хилл тут же наколдовал для Зи и Ло еще одну монету.