Гильдия убийц
Шрифт:
Рука, легшая на ее плечо, испугала ее. Как всегда, мужчина подошел к ней бесшумно, она даже не почувствовала его присутствия.
— Что это? — прошептала Дубэ.
— Океан, мой дом, — ответил человек.
Вечером Дубэ неожиданно разговорилась. Казалось, что она хочет наверстать долгие дни молчания. Мужчина приготовил вкусное жареное мясо и мягкий сыр. За едой, расставленной на скромном столе, Дубэ начала рассказывать.
Все началось с того, что человек спросил, как ее зовут, и Дубэ вдруг заговорила. Она рассказала все,
Ей показалось, что мужчина не слушает ее, но для Дубэ это не имело значения: главным было говорить.
Когда она, наконец, замолчала, была уже глубокая ночь. На столе стояли остатки ужина. Мужчина медленно курил трубку. Запах табака был новым для Дубэ, в Сельве она не знала ни одного курильщика.
Через несколько секунд мужчина горько улыбнулся.
— Ну, ты и наговорила, — заметил он так, будто ему это надоело. Но вдруг его лицо сделалось серьезным. — Я как раз бежал из одного места, где выращивают таких, как ты, делая из них людей, подобных мне.
Дубэ не поняла.
Человек выпустил кольцо дыма, потом снова заговорил:
— Те, кто, как ты, убивают в юности, становятся предназначенными убивать. С того момента, как впервые проливается кровь, их дорога предопределена: им только и остается убивать. Это их неизбежная судьба. Но обычные люди не могут этого понять. Для нормальных людей такие, как мы с тобой, — угроза. Поэтому тебя и прогнали. Даже твои мать и отец испытывают к тебе отвращение, потому что сила, скрытая в тебе, та сила, что подтолкнула тебя к убийству твоего друга, пугает их.
Дубэ смотрела на него широко открытыми глазами. Она не знала, что и сказать. Но теперь она отлично понимала, что говорит этот человек. То были страшные слова. В глубине души она уже и сама об этом думала. Значит, она — плохая, поэтому ее и выгнали. Она родилась плохой, так захотели боги, и ничто не может изменить эту страшную правду.
«Так что же теперь?»
Она посмотрела на человека, надеясь, что он скажет что-нибудь и рассеет ее страх. Но он продолжал спокойно курить.
— Так говорят почитатели Тенаара, — добавил он, и в его голосе зазвучали нотки презрения. — Ты можешь верить или не верить этому.
— А ты веришь? — спросила она нерешительно.
— Я ни во что не верю.
Дым медленно, кольцами, обвивал стропила дома.
— Я — убийца. Убийца живет, совершая убийства и в одиночестве. Я помогу тебе, потому что ты спасла мне жизнь, и я благодарен тебе. Но я не могу таскать за собой глупую девчонку. Даю тебе время прийти в себя, а потом ты уйдешь. Каждый идет своей дорогой. Моя дорога — жизнь в одиночестве. А ты должна искать свой путь.
Человек почистил трубку. Потом встал и ушел в свою комнату, погасив светильник.
14
В ПОДЗЕМЕЛЬЯХ ДОМА
В сумерках Дубэ проснулась. Она лежала на животе, на не слишком удобной кровати, покрытой простыней из грубого льна и шерстяным одеялом, издававшим тошнотворный запах.
У нее страшно болела голова, она чувствовала себя растерянной и хорошо помнила то, что происходило до тех пор, пока не лишилась сознания: совершавшийся обряд и боль.
«И сейчас я опять жива».
Дубэ сделала усилие и повернулась. Она находилась в просторном помещении, выбитом прямо в скале. В нем было только одно отверстие для воздуха, вверху, под потолком, а на стенах — бронзовые факелы. Помещение едва освещалось. Она увидела и другие кровати, но у нее не было ни сил, ни желания посмотреть, были кровати пустыми или нет. Место, где она находилось, напоминало больницу.
— Доброе утро, — произнес неожиданно для нее молодой и свежий женский голос.
Дубэ повернула голову и увидела девушку, сидящую рядом с ее кроватью. Она была немного старше Дубэ и одета как все убийцы: черная рубаха с широкими рукавами и кожаный жилет, брюки тоже черного цвета и довольно узкие, заправленные в высокие замшевые сапоги. Из всей одежды яркими были только два предмета: серебряный пояс и кроваво-красные пуговицы на жилете.
Девушка была бледной, с густыми белокурыми волосами, нос усеян веснушками, руки — длинные и тонкие.
— Кто ты? — спросила Дубэ.
— Страж, который должен рассказать тебе о жизни победителей. Меня зовут Рекла, но для тебя — просто твой страж.
«Значит, учитель. Такая молодая…»
— Где я нахожусь?
— В больнице. Тебя привели сюда после посвящения.
Девушка вытащила из кармана брюк сосуд и поднесла к носу Дубэ.
— Видишь?
Дубэ не только видела, но уже и узнавала. Это было последнее, что она видела перед тем, как погрузиться во тьму: Иешоль дал ей что-то выпить из этого сосуда.
— Это значит, что я — страж ядов.
Страж ядов — еще один высокий пост, даже слишком высокий для девушки, казавшейся моложе двадцати лет.
— Это — лекарство от твоего проклятия. Эта жидкость — тонкая грань, отделяющая тебя от безумия.
Она улыбнулась почти искренне. И Дубэ тут же почувствовала, что ненавидит ее.
— Здесь одна я знаю рецепт, и только я имею право владеть этой жидкостью. Лишь благодаря этому снадобью зверь не сможет тебя убить. Я буду давать тебе по одной ампуле в неделю, не больше, и только у меня ты всегда сможешь попросить следующую. Одна я могу принимать безоговорочное решение: дать тебе снадобье или нет.
Дубэ сжала зубы.
— Ты угрожаешь мне?
Рекла продолжала искренне улыбаться.
— Вовсе нет. Я просто сообщаю тебе об условиях твоего пребывания здесь, об условиях, о которых ты договорилась с Верховным Стражем, перед тем как посвятить свою жизнь Тенаару. Я напоминаю тебе, что ты ученица: тебе не позволено обращаться со мной так фамильярно.
Дубэ слишком устала, чтобы сопротивляться, к тому же ее сознание до сих пор было затуманено обрядом посвящения. Неожиданно всплывали обрывки воспоминаний.