Гильдия Злодеев. Том 2
Шрифт:
Ну, вот, как всегда. Был утырком, грешил, убивал, а как сам вкусил дерьма, так сразу в бога уверовал. Никогда таких не любил. Лицемеры, которые также быстро поверят в демонов, если им это выгодно, а на душе чуть полегчает.
С разочарованием смотрю на бандита:
— Слабак. Иди работай, тебе еще лет десять исправляться.
— Мастер, какой же вы плохой человек. Кстати, может вы уже вытащите меня из штанов? Поверьте, его не просто так зовут Кислым. Я это уже в полной мере осознал.
— Не-а, посидишь там. Будешь знать, как меня подставлять. Это я сейчас тебе еще Принцессу подсуну. Кстати, где она?!
— Ква?
Оборачиваюсь. Жаба сидит на лице дохлого гоблина и смотрит на меня. Ну и славно, моя лапонька жива. Вот разберусь с этим бардаком, подумаю, как воспользоваться ее токсинами. Может получится как-то выдавить из нее пару капель берсеркера…
Перешагиваю через трупик гоблина, подхожу к стене, осторожно заглядываю в дыру. Глаза быстро привыкают к темноте.
Ого! Это уже не пустая комната! Тут настоящий бомжатник. Какие-то груды мусора, шалаши из помета и палок, кости животных, шкуры и… даже кустики растут? Что за чертовщина?
— Костя, какого черта у тебя происходит? Тут целое логово гоблинов. Откуда они? Почему я их не слышал? Как они тут выжили, в конце концов? Это же… просто замкнутая пещера.
— А с чего бы вам их слышать, мастер? Они тут уже много лет торчат в состоянии застывшего времени.
Вытаскиваю голову из дыры, морщусь, смотрю на выпуклость в штанах Кислого:
— Поясни.
— А что тут пояснять? Помните, я говорил, что могу делать разные вещи в анклаве за свой счет. Пока не заключу с кем-нибудь контракт. Вон, глядите направо.
Так и делаю. Вижу в углу неразбитую банку с башкой некроманта. Того самого, который по случайному недоразумению похитил настоящего Римуса и призвал меня в этот мир.
— Допустим. Но я спрашивал не про это. Что значит «застывшее время»?
— А, да это просто. Просто вся секция находилась вне времени. Когда-то я запихнул в нее гоблинов, которых разводил тут один из моих прошлых хозяев. За сотни лет у них прошла всего секунда. Но как только вы повредили перегородку секции, время… хе-хе… отморозилось.
Скрещиваю руки:
— Это невозможно.
— Кто вам такое сказал? Вы вообще в курсе, что такое время? Пока я произношу слова «мастер-картошка» где-то на противоположной стороне вселенной родились тысячи новых галактик и столько же состарились. Неужели вы думаете, что после такого мне будет тяжело заморозить время в соседней комнате на пару сотен лет? Вы вообще за кого меня держите, мастер? За второсортного мага-пердуна искрами?
За очень… очень… очень… опасную сущность. Говнюк сраный.
— И что ждет меня в следующих секциях?
Замечаю, как Зыркало зыркает на нас, вслушиваясь в каждое слово.
— Сюрпризы, мастер. Я живу тысячи лет и половину этого времени мне было уныло и скучно. Как думаете, как я коротал свое существование? Думаете, как болванчик трясся над каждой каплей накопленной жизненной силой? Для чего она мне, если ее не тратить на развлечения? Ну сэкономлю я на тысячу лет, и что? Все равно копить еще долго…
— Мне это не нравится, Костя. Слишком много нового всплывает.
— А что вам мешает не ломать стены анклава? Я вас заставляю, что ли? Все уговоры касались только центральной секции, где мы сейчас и находимся. Все неоговорённые инициативы — под вашу ответственность.
— Тебе весело?
— Очень. Хотите и вас повеселю?
— Ну.
— Представьте себя мной. Было бы вам интересно издеваться над людишками без… особой изюминки? Все эти секции, гоблины, какие-то тайные комнаты… Мне вот надоело это довольно быстро.
— К чему ты клонишь?
Голос Кости становится серьезным:
— Анклав — это я, мастер. Тут запрятано мое сердце и другие мои дырки и гениталии. Именно так я чувствую себя живым, а не запертым в межреалье куском недоразумения.
Атмосфера пропитывается Костиным азартом.
— Вы только представьте, мастер. Я трепещу! Какую следующую секцию вы откроете?! Что там находится?! Может, золото?! Женщины?! Посох Всемогущества?! А может я не так уж и примитивен, а?! А хотите скажу еще кое-что?! Вам это очень понравится! Я стёр себе память о половине секций, которые создал! Оставил лишь знание, что там что-то очень интересное и крайне важное для меня! Но я не знаю, что именно! — стены трясутся. Плешивый молится усерднее, а Зыркало бледнеет. — О, ДА, МАСТЕР! НЕ ПРЕДСТАВЛЯЕТЕ, КАК МЕНЯ ЭТО ВОЗБУЖДАЕТ! НАЙДЕТЕ ЛИ ВЫ МОЕ СЕРДЦЕ ИЛИ ЗАЛЕЗЕТЕ МНЕ В ЗАДНИЦУ! ХА-ХА-ХА!
— Квэ-э?
— Ага. Квэ, — вздыхаю я.
Глава 27
— Ты успокоился?
Костя ржет уже пятую минуту, как умалишенный. Хотя казалось бы, что смеяться не над чем. Троица оставшихся в живых бандитов забилась в угол: они трясутся и нервно переговариваются о том, как не заслужили всего, что с ними происходит. Плешивый искренне верит в то, что они умерли и сейчас находятся в местном аду за все свои прегрешения. Очнувшегося Кислого, он, похоже, скоро в этом убедит, а вот Зыркало еще не сломлен — высматривает окружение хитрыми глазенками.
Блин, такими темпами у меня скоро не останется нормальных работников. Будет тут палата душевнобольных. Надо быстрее проработать программу «кнута и пряника». Где там моя «сова — эффективный менеджер»?
А, вот и она…
Повышаю голос:
— Встать! Работать! Никакого мяса, пока не продолбите проход в гоблинскую секцию!
Забитые бандиты давно научились слушаться без лишних слов. Им запрещено даже недовольно смотреть на меня, потому что тогда в дело вступит Костя, а уж он умеет мотивировать.