Гильдия Злодеев. Том 2
Шрифт:
За спиной высится Торн:
— Хм…
Иона осторожно подходит справа:
— Игла? Хы…
Тоже хмыкаю, пожимаю плечами:
— Ну, Костя сказал, что я вызову великое оружие. После таких слов я что-то подобное и ожидал.
«Мастер, я не соврал! Это и правда великое оружие!»
С трудом сохраняю безразличное выражение, кошусь на Иону. Они не слышат его. Только я.
Мысленно спрашиваю:
«Я думал, мы можем общаться, когда вокруг есть темный эфир»
«А с чего вы взяли, что его нет? Вы же только что им воспользовались…»
«Что это за ковырялка в зубах, а? Какой смысл мне копать твои секции, если в награду я получаю вот ЭТО?»
«Так и у вас всего лишь первая ступень плетения, мастер. Что вы ожидали, а? Не переживайте. В руках мастера даже камень — грозное оружие. О, всё… вашего эфирного пука маловато для наших длительных дискуссий… Удачи, м-а-а-астер…»
Подходит Лия:
— О, иголочка. Можно вышивать…
Торн наклоняет голову:
— Это же… Римус, это духовное оружие. Магия Серафимов? Понятно… Это очень редкое умение. Не является ответвлением ни одной из пяти школ магии.
Ошибаешься, друг. Еще как является направлением энтропии. Просто это почти некромантия, которой припудрили прыщавый нос. Умники из этого мира решили, что так они не палятся, пользуясь тем же оружием, которое осуждают у других. И, похоже, что Торн об этом не знает. Не удивлён. Он продолжает:
— Хм… А темный маг говорил, что любое плетение, совершенное до инициации в Академии Эфира ускоряет ваше плохое состоянии? Такими темпами скоро любой маг почувствует в вас неконтролируемый эфир. Мы не успеем дойти до Аббатства.
Морщусь. Дрянь. Ден, ты мог бы и сам догадаться.
«Ах-ха-ха-ха-хрю!» — слышится в голове отдалённый смех Кости.
Иона возмущенно смотрит на Торна:
— Дядька, а ты сразу этого сказать не мог?
— Мне нужно было понять, что с Римусом сделал колдун. Духовное оружие, значит… От него тяжело защититься.
Верно. Во-первых, мало кто разгуливает с артефактами защиты от некромантии, потому что риск нарваться на темного мага ничтожен. Во-вторых, стоимость таких артефактов огромная и изготавливают только особые артефакторы Аббатства. И даже если у кого-то они есть, духовное оружие не совсем некромантия, поэтому такая защита в разы слабее. Костя пояснил, что в «цивилизованном обществе» все пользуются защитой от элементализма.
Но есть и ещё одна причина. Пожалуй, самая важная. Навредить магу ментальным оружием почти нереально. Ведь оно бывает только ближнего боя. Метнуть иглу не получится. Как только я отпущу её, она растворится в воздухе.
Иона прыскает:
— Не знала, что можно вызывать иголки. Я слышала про кинжалы, мечи, булавы и самое клевое — длинные копья.
Торн кивает:
— Это плетение особенное. Вы правы, Римус. Темный маг намного опаснее, чем мы все думали.
— Ага. Так, ладно, пусть это и не копье, но вы же не думали, что всё так просто?
Под недоуменные взгляды я подхожу к эльфу, сажусь на корточки. Не без труда справляюсь с технологиями Торна по завязыванию эльфийских ушей и затыкания им ртов кляпами.
— Наконец-то свежий воздух, — сухо улыбается эльф. — Последний раз меня так связывали сто двадцать лет назад. Интересная у вас магия. Собираете пытать? Не спорю, раны от духовного оружия болезные, а исцелять их намного сложнее. Да что уж душой кривить, у меня и защиты от нее нет. Кто же знал… Серафим собственной персоной. Еще и неинициированный. Интересный вы человек, делец Армз.
— Замолкни, будь добр, — вонзаю ему в ляжку иглу, и она исчезает, будто впитавшись в мясо.
Без обид, дружище. Ты по всем пунктам враг. Хитрый, коварный, пытавшийся нас убить. Только идиоты с синдромом «влюбленного в злодея» будут с таким сюсюкаться.
Эльф морщится, но улыбаться не престаёт.
— Не понимаю ваши моти…
Запинается, улыбаться перестает. Смотрит в пустоту, будто прислушиваясь к себе. Даже в темноте видно, как он бледнеет, морщит нос и…
Принюхивается.
— Ч… что за запах?..
Встаю. С некоторым огорчением наблюдаю за процессом преображения благородного выскочки в сморщенный чернослив.
— Что за хрень? — всматривается Иона в эльфа. — Ты что с ним сделал, а? Какой запах?
Лия осторожно принюхивается:
— Вроде… вкусно же пахнет. Хвоей, рыбкой… — тоже бледнеет. — Не нравится моя уха?..
Эльф первый раз дергается, пытаясь освободить. Скривившимися губами выдает:
— З… заткните мне… нос… люди…
Ага, теперь, значит, мы просто «люди».
Торн внимательно осматривает связанного:
— Хм… это… псионика?
Киваю, делаю неоднозначное выражение лица. Сам не понимаю, подарил мне Костя крутой скилл или же он просто драный шутник.
— Верно. Это плетение двух направлений магии. Псионика и… эм-м… серафимская.
Не признаваться же так сразу, что я осознанно выбрал латентную некромантию. Лия в обморок упадет. Хотя… судя по ее виду, сегодня она не испытает ничего страшнее, чем оскорбление ухи.
Так вот. Вызов духовного оружия — это плетение ответвления энтропии, которую тут называют магией Серафимов. Но в моем случае это не простое оружие убийства, обходящее защиту большинства артефактов. При контакте с врагом оно вызывает… легкую дезориентацию одного из пяти чувств. Зрения, слуха, вкуса, обоняния или осязания. И что самое странное — чувство выбирается случайным образом.
Как мне объяснил Костя, от первой ступени этого плетения многого ожидать не стоит. Счастливый рандом. На второй ступени я смогу выбрать чувство, на которое смогу повлиять, кроме зрения и слуха. На третьей — любое чувство, включая уже зрение и слух. Четвертой — два чувства одновременно на выбор. И так далее, до седьмой ступени, где можно полностью обмануть мозг врага, влияя на всего его пять органов чувств. И только на восьмой ступени появится возможность повлиять на то, что конкретно видит цель или какой именно запах она чувствует. До этого — сплошной рандом. С одинаковым шансом эльф мог бы сейчас наслаждаться экстазом от аромата свежеиспечённого хлеба. Проблема в том, что дойти до восьмой ступени смогли очень немногие в Варгоне.