Гилгул
Шрифт:
— Та-ак, — протянул Саша. — И что же мне теперь делать?
— Старик… — Андрей вздохнул. — Я бы посоветовал тебе лечь. Будет и быстрее, и эффективнее. Пока не переросло во что-нибудь похуже. А если боишься, как бы не потянулся «хвост», сделай это во время отпуска. У тебя отпуск в мае?
— В мае, — ответил Саша, чувствуя, как от страха сосет под ложечкой.
— Ну вот. А в клинике я договорюсь. У меня как раз в «Алексеевке» знакомый работает. Тоже книжник. Все будет чисто. Никаких «хвостов». Ни на работу, ни по месту жительства. Как тебе?
— Андрюш, давай я тебе завтра отвечу. Мне же с этим как-то свыкнуться надо. Шиз —
— Старик, о чем речь? Конечно. Завтра так завтра. Хозяин — барин. Только ты все-таки на улицу без нужды не выползай. Реланиум попей. Аминазинчик в таблеточках, элениум, эглонил. А я пока созвонюсь с приятелем, пообщаюсь. Не исключен вариант амбулаторного лечения. Будешь вечерком или утречком приезжать. Процедурки прошел — и на службу. — Андрей усмехнулся, достал записную книжку, черкнул в ней несколько строк, объяснил: — Чтобы не забыть.
— Понимаю. Спасибо, старик.
— Да о чем ты, Саш, — приятель поднялся. — Не за что. Ерунда какая. Кстати, насчет шиза ты не обращай внимания. По статистике, у сорока процентов врачей-психиатров рано или поздно развиваются психические отклонения. А у нас вся страна — один сплошной шиз. Чему удивляться-то? Я вот уже даже телек не смотрю и газет не читаю. Спокойнее жить стал. Когда ничего не знаешь, все эти их «природно-правительственные катаклизмы» проходят незамеченными. Сразу становится по фигу. Кого уволили, кого назначили, — тараторил он, проходя в прихожую и одеваясь. — Кстати, рекомендую. Новости не смотреть, газет не читать. Кино — исключительно в малых дозах. Через неделю спокойный станешь — как зайчик с «Энерджайзером». Саша покивал. Болтовня приятеля раздражала, но приходилось терпеть. Сам позвал. Вот ведь, он, Саша, — врач и всегда считал, что в шизофрении нет ничего страшного, а когда у него обнаружили — испугался. «Интересно, — плеснулось в голове вяло, — а Леонид Юрьевич ему тоже привиделся? Нет. Леонид Юрьевич был. Костя же нашел запись о нем в библиотечной картотеке…»
— Слушай, — встрепенулся вдруг Саша. — Совсем забыл. Я же хотел тебя предупредить! Насчет книги. Мы носили ее в «Ленинку». В музей книги. Просили удостоверить подлинность.
— И что? — Лицо у приятеля мгновенно вытянулось, став подобием вяленой воблы. — Неужели «фальшак»? Словцо резануло, но Саша промолчал.
— Да нет, книга подлинная. Но… понимаешь, нам сказали, что их напечатали не три, а три тысячи экземпляров. Просто издатель провернул какую-то махинацию под это дело… Он не успел договорить, когда Андрей засмеялся.
— Чудак ты человек, — проговорил он, давясь смехом. — А этот эксперт… он домашний адрес у тебя не спросил? Нет? Странно. Они же там все на нашего брата, коллекционера, пашут. А ты небось думал, на зарплату живут? Хорошая библиотека для понимающего человека все равно что золотая жила, — он снова засмеялся. — Какой-нибудь богатенький клиент этому эксперту хорошие комиссионные отвалил бы, вот он и старался, «лапшу» вам «отгружал» тоннами.
— Постой, — растерялся Саша. — Как так? Костя же милиционер! Андрей закатился снова.
— Эх, Сашка, в медицине ты, может, и понимаешь, а в коллекционировании — лапоть лаптем. Прости, конечно.
— Нет, ты объясни, — нахмурился Саша.
— Во-первых, половина милиции у антикварной мафии с ладони кормится.
— Костя не кормится, — еще больше помрачнел тот. — Он честный.
— Сашенька, родной мой, — Андрей махнул рукой. — Даже кристально честного можно купить. Принципиального нельзя, а честного — запросто. Это всего лишь вопрос суммы. Теперь второе: что с того, что твой Костя — мент? Даже будь он принципами обвешан с ног до головы, как новогодняя елка — игрушками. Что с того? Он что, полезет в картотеке рыться? Да кто ж ему позволит без санкции? Но даже если этот честный Костя санкцию выбьет, у него потребуют разрешение какого-нибудь дядечки из высокого-высокого министерства. Речь ведь идет о главнейшем книгохранилище страны. Не шутки! И будет твой Костя три года обивать пороги, а ему будут говорить: «Нету», «Болен», «Вышел», «После обеда», «На заседании», и тому подобную ерунду. А когда твой Костя таки достанет этого дядечку, вдруг выяснится, что этот-то дядечка как раз ничего и не решает, а решает совсем другой дядечка, из другого министерства. И придется твоему честному менту начинать все сначала. И так раз за разом. Снова и снова. — Саша засопел. — И пока он бумажку нужную получит — либо шах помрет, либо ишак читать научится. В смысле, либо дело закроют, либо библиотеку. Либо еще что-нибудь случится.
— А ты не допускаешь, что Костя и санкцию может получить быстро, и бумажку ему удастся подписать без проволочек?
— Допускаю.
— И что тогда?
— А тогда, Саша, твоего Костю возьмут под белы ручки и отведут в архив. А там ящиков — огромный зал, до самого потолка. Скажут: «Работайте, дорогой товарищ мент. Попутного ветра вам в лицо и якорь в то самое место. Дерзайте». И никто не станет ему помогать и подсказывать. А то еще и путать начнут. Ой, мол, это мы ошиблися ненароком. Не туда пальцем ткнули. Промахнулись. На две версты. — Андрей посерьезнел. — Твой Костя в архиве пять лет будет рыться, да еще и не найдет ничего!
— М-да, — разочарованно протянул Саша, с интересом глядя на приятеля. — Серьезно.
— А ты думал? Книжная мафия — организация очень серьезная.
— Ну а что, если все-таки срастется у него? И ордер получит, и подпись, и бумажку нужную в архиве найдет?
— Саш, не надо таких вопросов задавать, ладно? — поморщился Андрей. — Не надо, прошу тебя.
— Нет, ну а все-таки? Приятель вздохнул:
— Тогда, Саш, поедешь ты на Дорогомиловское, или на Ваганьковское, или где у твоего Кости место куплено, слушать прощальный ружейный салют. А потом на траурное застолье.
— Вот даже как.
— Саш, не будь ты дураком. В антике, в том числе в книжном, такие «бабки» крутятся — страшно сказать. А то еще уснуть не сможешь — жаба заест. А тебе это вредно, — попытался съюморить Андрей, но шутка не удалась. Утонула в темной тине разговора. Приятель покосился на пакет. Улыбнулся натянуто. — Ладно, старик. Не принимай близко к сердцу. Это ведь я так, в порядке трепа. Не всерьез. Побегу. Дома насладюсь трофеем.
— Скажи, Андрюш, — спросил Саша, — а тебе не страшно во всем этом г…е бултыхаться?
— Саш, — Андрей улыбнулся. — Не потопаешь — не полопаешь. Оно, конечно, может, и г…о, но в нем столько золота… Да. — Он остановился на пороге, сказал весело, как бы невзначай. — Ты все же своему Косте наш разговор воздержись пересказывать. Зачем расстраивать человека? Тем более что книга попала в хорошие руки. В мои.
— Дело ведь не в книге, — ответил Саша.
— Да нет, старик, в книге. В книге. Так что ты лучше забудь, о чем я тебе здесь говорил. Чепуха это все. Ерунда. Туфта.
— Ну да. Я так и подумал.