Гиперпанк Безза… Книга третья
Шрифт:
О чём бы Такаши-сану, во избежание дальнейшего непонимания себя Затойчи, сейчас бы его обо всём расспросить, – Затойчи-сан, как мужчина мужчину спрашиваю, какого хера вы меня не взлюбили?! – и тем самым создать условия для дальнейшего взаимопонимания, даже если ответ Затойчи-сана будет предельно жёстким и справедливым. – Рожа мне твоя, Такаши-сан, сразу не понравилась, так что не обессудь, буду тебя по всем фронтам щемить.
– Понимаю, Затойчи-сан. Сам себе не нравлюсь в зеркало. – Понуро согласится с фактами своей странной наглядности Такаши-сан.
Но Такаши-сан, как в случае со своей лицевой непривлекательностью, вечно на что-то надеясь (возможно на свою ловкость и некоторые сбережения, с помощью которых он хочет ослепить взгляды хотцу, самого благородного японы-девушки вида), не спешит быть для себя честным и как есть, и он,
Вот он и крепится до последнего в случае этого, надо уже честно сказать, крайне крепкого рукопожатия Затойчи-сана, и вымученно ему улыбается, демонстрируя ему, что всё с ним в порядке и ему даже нравится то, что господин Затойчи-сан отнёсся так к нему крепко и внимательно. – И вы, Затойчи-сан, продолжайте меня благородить своей крепкой хваткой, а я постараюсь и это перетерпеть. – Так и читается вот такое во взгляде Такаши-сана.
А Затойчи-сан посмотрел на всё это в Такаши-сане, да и к подмятию ног и всего самого себя Такаши-сана свободной от рукопожатия рукой очень неожиданно и резко выбросил из ножен катану, тут же её поместив на запястье руки Такаши-сана, которую он использовал для своего рукопожатия руки Затойчи-сана.
Ну а Такаши-сан всем своим тьфу-видом стал взывать в Затойчи милость и благоразумие, явно и заранее предполагая за Затойчи-саном что-то такое в этом вероломном роде, а сейчас и вовсе отчётливо убедившись в том, что тревожные предчувствия его ни на йоту не подвели, а его рефлексы на этот счёт, как всегда раньше всего в нём разумного сообразили, осадив его в коленях, чтобы ухудшись позицию для удара катаной по его голове, представив из себя, Такаши-сана, столь ничтожного и никчёмного человека, чтобы Затойчи-сан на него посмотрел с брезгливостью и перехотел марать свои самурайские руки об это пустое место и сморчка.
Но Затойчи-сан непоколебим в своей задумке насчёт Такаши-сана. И вот что он ему говорит. – А теперь, Такаши-сан, наступил момент истины. Реальность для каждого человека такова, настолько-насколько он готов собой для неё пожертвовать. А вот насколько твоя Такаши-сан любовь к Фудзико реальна, это сейчас мы и выясним. – На этих словах Затойчи-сан поднимает вверх катану, и как всеми при виде этого его размаха понимается, то Затойчи-сан хочет таким необычным способом разрубить эту между собой ручную связь с Такаши-саном. Или он хочет всё тем же способом разбить их ручной спор насчёт Фудзико, которая очень пришлась по душе Затойчи и он, как человек прямой, хоть и несколько грубый, не стал прибегать к различным уловкам для её совращения и отвода Такаши-сана на запасную скамейку, напоив его саке.
Что, как опять же всеми тут понимается, совершенно не устраивает Такаши-сана, видящего всё происходящее с собой, как в страшном сне и вообще всё это не справедливо. А вот почему у него имеются такие взгляды, то об этом его и решает спросить Затойчи-сан, специально задержавший на взмахе свою катану, чтобы дать возможность Такаши сказать последнее оправдательное слово.
– Сумимасэн? 10 – на один западный манер задаётся вопросом Затойчи-сан, при этом во всё той же самурайской манере, демонстрируя в себе непоколебимость воина.
10
Прошу прощения? (яп.)
– Гомэнасай. 11 – Первое, что в голову приходит говорит Такаши-сан.
– До: итасимаситэ. 12 – Ответно вежлив, как и все самураи Затойчи-сан.
И хотя разговор проходит и развивается в обоюдно вежливой манере, Такаши-сан буквально всеми своими поджилками чувствует, что он идёт в совершенно не устраивающем его направлении. И если он сейчас что-то немедленно не исправит, то их расставание с Затойчи на всю его последующую жизнь будет кровоточить его. И Такаши-сан, отбросив в сторону все эти ненужные вежливости и деликатности, в насколько он способен грубой манере высказывает свою претензию к Затойчи.
11
Извините (яп.)
12
Не
– Томатэ! 13 – вдруг такую резкость заявляет Такаши-сан, вгоняя Затойчи в оторопь и непонимание того, что это такое сейчас случилось с Такши-саном, что он стал так дерзко истерить. А пока Затойчи-сан пытается разобраться в том, что не так с Такаши-саном, Такаши-сан бросает умоляющие взгляды в сторону Фудзико, по которым можно прочесть следующий призыв к её благоразумию. – Кэйсацу о ёндэ кудасай! 14
Но Фудзико, как и ожидалось почему-то Такаши-саном, ведёт себя дурой дурой, или же она к огромному прискорбию Такаши выбрала для себя не его сторону, и ему не хрен и не васаби на неё надеяться. И всё сейчас буквально за него решать будет Затойчи. Кто, конечно, имел полное право вспылить за такой свой обман со стороны Такаши, решившего его с помощью такого манёвра отвлечь от себя, а он тем временем будет призывать вмешаться в их личные дела сторонние силы. Но Затойчи-сан высшего благородства микадо и он не рубит с плеча то, что на это напрашивается, а он даёт шанс Такаши на своё объяснение.
13
Стоп. (яп.)
14
Вызовите полицию! (яп.)
– Сицурэй дэс га, мо: ити-до иттэ кудасаи. 15 – Обращается к Такаши с этим обращением Затойчи, на этот раз слегка смягчая тон своего голоса, чтобы Такаши не видел в нём большую угрозу.
А Такаши-сан, всё-таки большой каверзности и неприятности человек, раз он себя так в ответ ведёт, нисколько не собираясь замечать, как Затойчи-сан к нему положительно настроен. И он начинает требовать с Затойчи, не просто отпустить его руку, что было бы логично, а он от него требует катану. Поясняя свои нелепые требования тем, что так будет справедливо. И что к большому сожалению и удивлению для людей со стороны сейчас начинает происходить, так это то, что Затойчи-сан счёл все эти доводы Такаши уместными.
15
Извините, повторите пожалуйста ещё. (яп.)
И Затойчи зажимает свою катану между рукой и грудью, после чего освободившейся рукой достаёт из-за спины ещё одну катану и со словами: «Это катана мастера Горо Нюдо Масамунэ. Ей цены нет», вручает её Такаши-сану, ясно, что незаслуживающего такой чести, но когда дело касается справедливости, то Затойчи-сан готов пойти и на такие жертвы. – Бесчестие смывается только кровью. – А вот чьей кровью, то взгляд Затойчи на Такаши более чем красноречив.
Хотя в случае с Такаши-саном это будет крайне сложно сделать по причине его беспредельной заносчивости и агрессивности в сторону бесчестия. Ему тут, видишь ли, сравняли на ровном месте шансы на свою жизнь, а он не только не проявляет благочинной благодарности в ответ, а он ещё и начинает насмехаться на Затойчи, задаваясь каверзными вопросами-рассуждениями.
– Цена ей чья-то безмерная самонадеянность. – Вот такую дикость и неуместность заявляет Такаши-сан, как только катана великого мастера Горо Нюдо Масамунэ оказалась в его недостойных руках. И совсем не трудно догадаться в чью сторону подлый Такаши-сан отпускает все эти свои недостойные настоящего микадо язвительности.
И первым, кто обо всём этом догадался, то это Затойчи, тут же своим ударом по запястью руки Такаши, выхваченной из подмышки катаной отреагировавший на эти его неуместные и агрессивные слова. И как в таких случаях говорится, больше дела, меньше слов. И Такаши-сану, как и было сразу о нём всё понятно, никакая, даже мастера Горо Нюдо Масамунэ катана не поможет. И если справедливость в руках Затойчи, то она так и останется в его руках. А вот Такаши-сан, никогда в руках не державший эту правду жизни, теперь на всё своё будущее отсечён от всего этого катаной Затойчи, и тем самым, как бы сказать по проще, облегчён теперь перед своей совестливостью. Ему теперь нечем нести правду, вот он может её и нести.