Гиперссылка в реальность
Шрифт:
– Значит, будущее доступно?
Интернет не смутился. Даже начал наступление, ловко прикрывшись авторитетным в мире науки именем Ньютона. Два вырезанных из бумаги разносторонних прямоугольных треугольника должны были проиллюстрировать идею. Их прямые углы были обращены в разные стороны, внося этим различие в их форму.
– Треугольники находятся в одной плоскости. Это фигуры мира двух измерений. Но сделать треугольники одинаковыми, не нарушая соотношения сторон, можно только в трехмерном пространстве. Перевернув один из них, вы добьетесь этой цели. Заставите их
– Поэтому я, находясь в Москве, могу видеть Нью-Йорк?
– Да. Но этот пример справедлив по отношению не только к пространству, но и ко времени. Для жителей мира высшего порядка наше прошлое и будущее так же доступны, как и настоящее.
– Голимая теория! Если человек не способен подняться над маленьким кусочком своего настоящего, то как это подтвердить? Или есть те, кому это удалось?
– Раз существуют низшие формы, значит, есть и высшие, – сделал логичный вывод Интернет.
– Способные воспринимать шестимерное пространство… – задумался Саргасов. – Высшие существа, превосходящие обычного человека? – Вспомнилась одна из подслушанных на «Русском радио» шуток Димаса: если ты умнее всех, кто это поймет?
Увлеченный спором с виртуальным собеседником, он и не заметил, как поставленное под сомнение время незаметно погрузило город в глубокую ночь.
Саргасов пошел спать. Но сон не шел. Ведь даже несмотря на то, что удалось отвлечься на замысловатые философские размышления, где-то в груди осталось ощущение тревоги. Он понимал, что шустрый Димас своего не упустит. Вспомнилась старая поговорка про козла, которого пустили в огород.
В итоге сентиментальных размышлений он вынужден был признать, что Маша нужна ему больше, чем он предполагал. На второй план ушла даже угроза для жизни. И признание этого факта означало только одно: он – Андрей Саргасов – должен действовать!
Глава 16. Семь бед «Титаника»
Вещи происходили странные. И следователь районной прокуратуры, и начальник пожарной части не проявили никакого интереса к намекам Черняка относительно полюбовного урегулирования возникших проблем. В чистоту помыслов и святую честность представителей насквозь прогнивших государственных структур Черняк не верил. Но его версия об игре на повышение ставок с их стороны тоже не объясняла происходящее.
Каждый раз, когда он пытался направить русло беседы в конкретику, бегающие глазки следователя Тырышкина начинали мелькать, как огоньки раскрутившейся карусели. Но он не изображал ни «праведного гнева», ни желания подсказать направление действий, заняв позицию беспристрастного профессионала.
– Мы с вами, Владимир Алексеевич, ничего не можем изменить, – вкрадчиво говорил он. – Следствие покажет настоящих виновников ЧП. Я вас и вызвал, чтобы опросить как свидетеля и составить истинную картину происшествия.
Красномордый начальник пожарных Стеблецов вообще смотрел на Черняка как голодный волк на жирного барана, недосягаемого из-за крепкой решетчатой ограды, разделяющей их.
–
– Ну так давайте решать этот вопрос.
– Это вам надо наверху вопросы решать.
– С кем наверху? – уточнил Черняк.
– Может быть, с ним, – пожарник показал на висевшую на стене икону Христа Спасителя.
На этом разговор был окончен.
«Боятся, – решил Черняк. – Может быть, у них месячник очередной показухи по выявлению коррупционеров». Вывод напрашивался очевидный: «Необходимо искать заходы». Производство было решено не останавливать вопреки предписанию пожарных.
– А если нагрянут? – беспокойно поинтересовался Твердохлебов.
– Решайте на месте. Мелкие проверяющие жадны до денег. С ними проще договориться.
– А если не получится?
– Тогда валите все на меня, – сказал Черняк и про себя добавил: «Другого выхода все равно пока нет. Завод останавливать нельзя».
«Заход» на прокуратуру и пожарную часть Черняк нашел через одного из старых клиентов. Они встретились в парке Горького. Пятидесятилетний дагестанец Алик обладал способностью быть другом для всех тварей на свете. Он и в этот момент кормил кукурузными хлопьями голубей. Обладатель приличного пивного животика и пухлых щек, с неизменной благодушной улыбкой на лице, он запросто делился своей теорией с Черняком:
– Вот вы, русские, не умеете правильно давать взятку. Вы как будто змею в руки даете. Начальники ваши рассматривают ее как плату. А у нас на Кавказе нет взяток. Есть подарки. Это не взятка, а благодарность. Вот как должно быть правильно! У нас сделал человеку добро, тот отблагодарил. Все довольны. А ваш начальник деньги вперед требует. Вам не доверяет и сам обмануть может. Как будто оба подлость совершаете. И у обоих на душе нехорошо. Неправильно это. Благодарить от души надо. Вот надо вам помочь. Я вижу, вы хороший человек. Почему не помочь? Вам помогу. Немножко мне останется. Пожарники, прокуроры – какая разница? Всем кушать хочется, детишек вкусно кормить, на красивой машине ездить. Любому человеку можно дать благодарность. Даже президенту! Но на такую благодарность много денег надо. Наверное, только у Абрамовича столько есть!
Черняк с улыбкой слушал. Алик продолжал:
– Я, пожалуй, так делать буду. Поговорю с людьми, узнаю, что там за дело. Ну и размер благодарности, конечно. А там созвонимся, все решим.
Очередную неприятность принес звонок из банка, в котором обслуживалась компания Черняка. Менеджер отдела корпоративного кредитования потребовал досрочного погашения кредита.
– Но какие основания? – возмутился Черняк. – У нас ведь есть договор!
– Наш договор предусматривает определенную стоимость обеспечения, – объяснил банковский клерк. – Но, насколько нам известно, ваши условия обеспечения займа в последнее время ухудшились. Вы сможете продемонстрировать нам товарные остатки в заявленном в договоре объеме?