Гипнотизер для темных дел
Шрифт:
– Куда?
– В Крым, – повторила Вера. – Я познакомлю тебя с азами нашего бизнеса. Потом мы вместе снимем сливки. Если все пойдет хорошо, заработаем на хлеб с маслом и икрой.
На лбу Молчанова прорезалась глубокая морщина. А что, черт возьми, может, она и права? Ему действительно некуда деваться, по крайней мере сейчас.
– А шантажист? – поинтересовался он.
Девушка кивнула:
– Я уже договорилась с ним. Сразу пятьдесят тысяч он не получит. Я выплачу их ему постепенно, давая каждый месяц по десять. Он согласился.
– А подписание контракта?
Она
– Это меня не интересует. Кроме того, партнеры собирались иметь дело только с Терлецким. Без него вся эта затея рухнет. Вполне возможно, что в конце концов контракт подпишут, однако я вряд ли досижу на своем месте до этого трогательного момента.
Геннадию стало не по себе от ее холодного цинизма. Чертовка все продумала.
– Давай увезем его отсюда, – предложил он, глядя на посиневшего Максима.
Акулова довольно улыбнулась:
– Наконец-то я услышала от тебя дельное предложение. Завтра утром мы отправимся по магазинам. Надо же тебя приодеть перед поездкой, иначе люди, с которыми я собираюсь общаться, будут подвергать сомнению все мои слова.
Он решил больше с ней не спорить.
Худенькая черноволосая девушка в рваных и грязных джинсах, пошатываясь, доплелась до контейнеров с мусором и опустилась на землю, прислонившись к грязной, холодной стенке. Две бомжихи, усиленно рывшиеся в мусоре, посмотрели на нее с сожалением.
– Бедняжка! – промолвила одна, с сожалением обнюхивая пустую бутылку из-под виски. – Такая молодая – и докатилась.
– Уж ты бы помолчала, – откликнулась ее товарка, набивая объедками целлофановый пакет. – Сама-то уже сто лет, наверное, по помойкам промышляешь.
Та вздохнула:
– Нет, дорогая. Ничего ты про меня не знаешь. У меня, между прочим, прекрасная семья была: муж работящий, двое деток.
Подруга усмехнулась:
– И где они сейчас, Алевтина?
Женщина вздохнула:
– Погибли в автокатастрофе. Из горящей машины вытащили только меня. Сгорели все документы и деньги, так что из больницы я направилась прямиком на свалку.
Собеседница присвистнула:
– Вот те на! А разве ты не могла написать родным, чтобы выслали деньги на обратную дорогу?
Алевтина махнула рукой:
– Не было у нас никого. А дом мы продали, хотели такой же в Подмосковье купить.
– Тогда понятно.
– А ты как докатилась до такой жизни, Клава?
Товарка усмехнулась:
– У меня все, как у многих. Жила со старой матерью в однокомнатной квартире и ведать не ведала, что кое-кто при поддержке нашего ЖЭКа на нее положил глаз. Муж от меня давно ушел, вроде как любила я прикладываться к бутылке, хотя и не так чтобы очень. Я его поступок так объясняю: нашел молодую телку, свежатинки захотелось, вот и навострил лыжи. Как смылся – так и глаз не казал. Я, ясное дело, после его ухода еще сильнее пить стала, с работы уволили. А ведь я хирургическая сестра, Аля! Даже профессорам ассистировала. Кстати, в больнице я к спиртному и пристрастилась. Те же врачи после удачно проведенных операций мензурку со спиртом совали: мол, выпей за удачный
Алевтина положила руку ей на плечо:
– Слезами горю не поможешь.
– Верно.
Увлекшись разговором, обе забыли о девушке, которая не подавала признаков жизни. Клавдия первая показала на нее:
– А с ней что будем делать? Бросим?
– Не знаю.
Обе бомжихи подошли к девушке поближе. Алевтина взяла ее за безжизненную руку:
– Смотри, да она наркоманка.
На белой коже запястий четко виднелись следы уколов.
– Головушка горькая! – застонала Клавдия. – Тогда нам ничего не остается, как оставить ее тут. Пусть кто-нибудь «Скорую» вызовет.
Однако Алевтина, у которой погибшая старшая дочь была ненамного моложе бедняжки, наотрез отказалась:
– И что с ней будет? Через пару дней все повторится, – она погладила девушку по грязным волосам. – Нет, встречи с нашей братией ей не миновать. Давай заберем ее с собой, Константиныч наш наркоманов какими-то травами лечит.
Клавдия кивнула:
– Я не против. Только как мы ее дотащим? Видишь, и не шевелится девка.
– Дотащим, – уверенно сказала подруга.
Подхватив под руки несчастную, они поволокли ее в сторону городской свалки.
Южный берег Крыма. Лагерь «Лагуна»
Детский оздоровительный лагерь фирмы Терлецкого под названием «Лагуна» располагался в одном из живописных уголков Крымского полуострова. Раньше создавать в этом месте детские учреждения подобного рода не приходило в голову никому. В многочисленных корпусах санатория с одноименным названием отдыхала военная и правительственная элита.
Алексей Викторович Зайцев, директор детского оздоровительного лагеря «Лагуна», полный представительный мужчина лет сорока с небольшим, стоял на балконе своего двухкомнатного номера, покуривая «Мальборо» и равнодушно глядя на аквамариновую гладь моря, слегка украшенную белыми барашками. За пять лет пребывания на этом посту красота пейзажа надоела ему до чертиков и он мечтал лишь об одном – чтобы скорее наступил вечер и вожатые и воспитатели уложили детей. Тогда можно было спуститься в сауну, которой кроме него, Терлецого и важных гостей никто не пользовался, пригласить бойких бабенок, отдыхающих в соседнем санатории и изнывающих от скуки так же, как и он, и порезвиться всласть. Тихий стук в дверь заставил его раздраженно крикнуть: