Гипноз твоих глаз
Шрифт:
— Щщет! Прямо в сердце бьешь, детка! — мужчина ударил себя кулаком по широкой груди. — Прямо в сердце!
Лера непринужденно склонила голову вправо и завела прядку волос за ушко. Через две секунды Угрюмый ее отзеркалил — склонил голову, чтобы почесать левое ухо. Это простое движение означало, что испытуемый поддался гипнозу и вручил девушке карт бланш. Она произнесла едва слышно:
— Тебя гложет какая-то тайна. Очень тяжело ее держать внутри. Она так и просится наружу. Раскройся и почувствуешь себя новым человеком. Воспрявшим из пепла, как птица Феникс.
Мужчина
— Щщет! Ты меня насквозь всего… Крыса я. Да, крыса! Сдал своего Альфу. Слил о нем инфу. За сто тыщ баксов до и сто тыщ после. Вот такой я был сучара, да! Спасибо тебе, детка, мне легче стало! Уже намного легче.
— Кому ты слил о нем инфу?
— Не знаю, как его зовут. Лысый чел, серьезный такой. Мы с ним все перетерли.
— Зачем ты предал Альфу?
— Завидовал я! Он не всегда Альфой был. Когда-то под моим началом ходил. И вдруг начал расти. Вверх, вверх прет, и никак не останавливается. Гад везучий! А я да… Вот такой сучара раньше был!
— Как ты с Лысым связываешься?
— Никак. Он сам меня имеет. Скидывает мне задание с разных номеров. С одного номера — задание и туда же принимает ответ.
— Он тебя использует?
— О да, детка! Он меня. Я его, — Угрюмый усмехнулся.
Глава 39
После интервью с Угрюмым Леру переполняла блаженная усталость. С одной стороны, довольно утомительно вводить в гипноз людей, одного за другим, используя сложносоставляющие психологические приемы. А с другой стороны, хотелось петь и плясать от радости — ведь ей удалось найти виновника информационной утечки и даже вложить в его память совсем иной, гораздо более невинный ход разговора.
Однако для видимости пришлось опросить еще несколько сотрудников, уже не применяя к ним гипноз.
Попрощавшись с последним собеседником, Лера сняла с себя черные, массивные очки, придававшие ей солидность, и спрятала их в сумочку. Туда же полетели прочие атрибуты ее фокусов: ручка с блестящим наконечником (так и не пригодилась) и флешка с подходящей музыкой (тоже не понадобилась).
Верхнюю пуговку на блузке она давно уже целомудренно застегнула, а длинные волосы собрала в строгий пучок. Потом девушка сменила локацию, вгляделась в свое отражение в большом туалетном зеркале, подумала немного и превратила пучок в пышный конский хвост, недоступный и независимый — ровно такой, какой ей хотелось сейчас притвориться.
Теперь ей предстояло отчитаться о своих успехах перед Альфой, и эта назревающая встреча напрягала намного больше, чем только что проделанная двухчасовая работа.
Со вчерашнего дня они разговаривали только о делах, как будто не было ни жаркого поцелуя, ни нежности, ни тепла между ними. Как будто он не спасал ее с той же регулярностью, с какой иные мужчины ходят на работу.
Лера заставляла себя общаться ровно и по существу, едва удерживаясь от соблазна расплакаться у Альфы на груди, попросить прощения за глупые обидки и дружно посмеяться над их первой, дурацкой ссорой, с совершенно бессмысленным поводом. Хотя…
Любовь Сергеевна прочно осела в жизни сына, цементом влилась
Лера одернула блузку, вдохнула полной грудью и вышла из туалета. Только что туда вторглась уборщица и жалеть себя под энергичное растирание полов совершенно расхотелось.
На выходе из офиса ее поджидал Альфа. Спокойный и собранный, как всегда. Он галантно, хотя и немного отстраненно открыл для девушки дверцу ленд ровера. Лера забралась в прохладный салон, пристроилась на переднем сидении и услышала:
— Поговорим за обедом. Ты не против заодно поесть?
— Не против. Я, кажется, забыла позавтракать. Альфа…
— Да?
— Просто… — на языке вертелись разные слова. От «прости меня, глупую, за то, что не уважила твои границы» до «как ты мог увидеть в моих словах не желание помочь, а злой умысел?» Но, пожалуй, стихийная смесь мыслей и чувств в ее голове зарубила бы на корню любые конструктивные переговоры. Поэтому Лера отступила, помотав головой. — Ничего. Так, ничего важного.
— Отлично, — подытожил он. — Поговорим на сытые желудки.
Лера отвернулась и уставилась в оконце. Типичная мужская логика. А то, что некоторые девушки аппетит теряют от стресса, мужчинам не понять.
Альфа остановился перед неприметным зданием из серого кирпича. Обычная дверь, как будто ведущая на склад, открывшись, впустила их в восточную сказку. Приглушенный свет, пряные ароматы, грациозные официантки в нарядах танцовщиц создавали интимную, чувственную атмосферу. Судя по интерьеру и модельной внешности каждой девушки, место было не из дешевых. Интересно, что мотивирует этих красавиц работать здесь в полураздетом виде? Высокая зарплата? Внимание богатых мужчин?
Они уселись за столик, Альфа протянул меню и попросил сделать выбор.
Практически все названия оказались незнакомыми, а признаваться в этом не хотелось. Поэтому она ткнула в первое попавшееся блюдо и, когда заказ был благополучно отдан официантке, она выпалила:
— Я нашла крота. Угрюмов сливал информацию Лысому. Из зависти и за деньги.
— Уволить его к чертям! — процедил Альфа сквозь зубы, сердито сжимая кулаки. — Он ко мне спившимся алкашом приполз. Умолял помочь с работой. Никто его не хотел брать. Ни-кто. Я его как старого товарища пригрел… И он меня из зависти… За бабки слил?!
— Мне жаль, — тихо прошептала Лера. Она совсем забыла признание Угрюмого про совместную службу. Но сейчас, увидев реакцию Альфы, сама не на шутку расстроилась.
— Ничего, поделом мне, — жестко отрезал мужчина, окончательно помрачнев. — Наивный тупица, сам заслужил. Доверяй, но проверяй — даже дети это понимают!
Затем он увидел растерянное лицо девушки и криво улыбнулся:
— Ладно, это не главное совсем! Знаешь, почему я тебя сюда привел?
— Нет, — призналась Лера. Пригласи он ее сюда до их ссоры, она заподозрила бы его в желании соблазнить, настроить ее, так сказать, на нужную волну. Но сейчас, после вчерашнего, понимать его становилось все труднее.