ГИПНОЗ. Скрытые глубины. История открытия и применения
Шрифт:
Скажу как профан, меня здесь что-то тревожит — и эту тревогу разделяет целый ряд профессиональных психологов. Главная тревога — что слишком все аккуратно. Ева Уайт первоначально обратилась за врачебной помощью вследствие семейных проблем и необъяснимой головной боли. Как только появляется Ева Блэк, сразу все проступки, начиная с детства, сваливаются Евой Уайт и ее мужем на Еву Блэк, оставляя Еву Уайт прямо-таки безупречной. Однако никто не бывает до такой степени одномерным, что-нибудь и когда-нибудь да он делает не так, совершает ошибки. Все выглядело, как если бы миссис Уайт просто проецировала различные стороны своего характера на разные индивидуальности. Свойства фуги очень странные: они в сущности по-настоящему характеризует MPD. Если бы не было амнезии и зависящей от этого состояния памяти, то
Быть может, страдающие MPD — это не больше, чем истерики, решившие стереть какие-то эпизоды из своей жизни, которые затем обживаются другой личностью, внедренной в то же тело. Это тот род объяснения, который я предпочитаю для MPD. Я вспоминаю трудный разговор с отцом во время ранней юности, когда он нашел записную книжку с моими исповедями и начал пытать меня по поводу ее содержания. Я смог только сказать в свою защиту: «Это не я, папа, это был не я», — как если бы хотел убрать это прочь. Быть может, если бы я был более нервозным типом и продолжал бы так делать, то мое «я», которое провинилось, постепенно стало бы казаться другой личностью.
Другое беспокойство насчет MPD — слишком часто другие личности начинают появляться после начала психотерапии. Если бы были ясные свидетельства о таком-то числе надежно зарегистрированных случаев, что у таких-то людей проявила активность вторичная личность, это было бы другое дело. Но такие свидетельства подозрительно отсутствуют. Я не хочу сказать, что пациенты обманывают своих врачей или что они просто разыгрывают роль. С сухой иронией говорит о мисс Бошамп Мортона Принса английский психолог Алан Гоулд: «Гипотеза обмана… весьма нежелательна, если, конечно, обойти факт, что наука психологии значительно упростилась бы, окажись эта гипотеза истиной». Но я полагаю, что в терапевтической ситуации для истеричного или чересчур фантазирующего пациента возможно объективировать стороны, не являющиеся более сторонами его характера, а врачам поощрять такую объективизацию, игнорируя возможность спонтанного самогипноза.
Возможно, более известна, чем «Три лика Евы», и, конечно, лучше написана книга Флоры Реты Шрайбер «Сивилла», которая была также успешно экранизирована. Но здесь события явно выходят из-под контроля. Главная героиня книги, Сивилла Дорсет, как сказано, имела ни много ни мало шестнадцать личностей до того, как по аналогии с Евой появилась семнадцатая, объединившая и примирившая остальные. Книга содержит драматические описания состояний фуги между этими личностями и того бедствия и одиночества, которое переживает Сивилла, когда это происходит.
Так ли уж все вышло из-под контроля? Если моя жалоба на одномерность возымела силу, то шестнадцать личностей, сложенных в одну, — это уже более гармоничное человеческое существо. И вспомним, что и у Евы тоже после лечения появилось девятнадцать личностей. Сивилла просто больше выжала из себя, чем это поначалу сделала Ева, по версии скептиков. Психологи, которые верят в MPD, говорят об «истощении» вторичными «я» первичной личности — о лишении ее эмоций и мотиваций; однако это всего лишь другой способ описания того, что здравый смысл называет одномерностью любой личности. Говорить об «истощении» значит просто называть вещи другими именами, ничего не объясняя; так часто случается, когда ученые пытаются вывести на чистую воду что-то необъяснимое и диковинное. Рассмотрим тот раздел из «Сивиллы», где личность по имени «Мэри», практичная домохозяйка, объясняет, почему она пришла:
Видите ли, доктор Вильбур, есть один практический вопрос. Вероятно, вы знаете, что Сивилла и Тедди Ривс — мой друг из Витир Холл — только что сняли вместе квартиру на Монингсайд Драйв. Вы прекрасно знаете, что значит новая квартира. Вчера утром, в восемь сорок пять, я должна была прийти, чтобы принять рабочих, которые ставили новые окна. И я снова должна буду прийти в семь пятнадцать, потому что не хочу, чтобы Сивилла вешала новые занавески. Я чувствую, что это моя обязанность — следить за порядком в доме.
Безусловно, можно думать о «Мэри» просто как о проекции практического «я» Сивиллы. Те, кто верит в реальность MPD, говорят об «автономности» отдельных личностей; под этим они понимают, что «Мэри», к примеру, может точно так же хорошо функционировать в мире, как могла бы и Сивилла. Но, когда я выставляю великодушную сторону моей натуры, я функционирую в мире так же хорошо, как когда выставляю низменную сторону. Если мой скептицизм оправдан, люди типа Сивиллы просто страдают от серьезного случая диссоциации.
Диссоциацию можно определить как разделение сознания на два или несколько одновременных потоков умственной активности, особенно если один из этих потоков оказывает влияние на восприятия, мысли и действия вне сознания и волевого контроля. Объяснить понятие диссоциации очень просто, потому что многие читатели, должно быть, испытывали ее Когда вы немножко пьяны, в состоянии, которое мы называем «под мухой», то мы как будто даем разрешение прийти и поиграть другой стороне нашего характера. Это мягкая форма диссоциации. Когда вы находитесь в опьянении от марихуаны, то очевидно, что это состояние диссоциации, так как в результате действия наркотиков наступает определенная ясность восприятия себя самого. Когда вы чересчур пьяны, вы можете оказаться в состоянии квази-амнезии, при котором (быть может, к счастью) не помните на следующее утро, что делали вечером. В рассматриваемом же случае диссоциация заходит гораздо дальше, однако ведь никто не считает, что пьяный страдает MPD. И опять же, у многих детей бывает воображаемый приятель: это случай экстремальной диссоциации. Такой приятель может даже говорить различными голосами и быть услышанным, словно извне, ребенком. По моему мнению, люди типа Сивиллы решили в какой-то момент распасться так основательно, что стали испытывать вместе как амнезию, так и объективизацию сторон своего характера.
Хотя из книги «Три лика Евы» и не ясно, что изначально привело Еву к MPD, в последующем очерке «Ева — это я» Кристин показывает, как в раннем возрасте она была шокирована насильственной смертью, и этот шок вызвал ее первые диссоциации. В случае Сивиллы это были ужасные, жестокие и сексуально извращенные пытки, причиненные ей ее шизофренической матерью, и суровость строгого фундаментализма, в котором она воспитывалась. Недавние изучения MPD, особенно в Соединенных Штатах, были тесно связаны со страхом сексуального насилия в отношении детей, поскольку многие кажущиеся «множественные» сообщали о таких злоупотреблениях как об источнике своей амнезии и последующего отделения личностей. Как я понимаю, этот период страха сейчас более или менее подошел к концу. Это была своего рода массовая истерия, отягощенная конфабуляцией врачей и пациентов. Конечно, кровосмесительные и сексуальные изнасилования детей происходят и, возможно, более обычны, чем мы привыкли думать, но на пике того испуга казалось, что порядка пятидесяти процентов всех людей столкнулись с такими злоупотреблениями, а это уж слишком много.
Сивилла постепенно училась восстанавливать себе память других личностей и интегрировать более полное человеческое существо, новую Сивиллу. Сначала гипноз не использовался, однако прорыв случился при использовании лекарства, пентотала натрия, которое было прописано на много месяцев. Когда же Сивилла стала показывать признаки зависимости от лекарства, оно было отменено, а вместо него предписан гипноз. Поскольку некоторые личности застряли в своем детстве, в первую очередь занялись их прогрессией к возрасту Сивиллы, чтобы способствовать интеграции. Потом он использовался для визуализации интеграции и опускания ее в реальность. Но все это было не мгновенным; это заняло несколько лет (всего у Сивиллы было две тысячи триста пятьдесят четыре сессии с ее психоаналитиком в течении одиннадцати лет). Как только интеграция начала получаться, гипноз стал применяться только для анализа, — чтобы приводить к временной диссоциации отдельные «я», дабы врач смог с ними пообщаться. Под конец при помощи гипноза было проверено, что Сивилла может вспоминать все находящееся в памяти других «я». Больше не было никаких провалов; Сивилла стала интегрированной.