Гипотеза в научной фантастике
Шрифт:
Довольно часто необычное явление (событие, изобретение) никак не мотивируется научно. Наоборот, писатель различными способами вуалирует научные и технические подробности фантастических открытий своих героев, прибегая к таким художественным приемам, как псевдомотивация, объяснение неспециалиста, диалог ученого с непосвященным (последний, как правило, - в произведениях юмористических и сатирико-пародийных). У Т. Шерреда (рассказ "Попытка") об изобретении Майка мы узнаем из вторых рук, причем от человека, в этих вопросах отнюдь не компетентного. "Я знаю только, - говорит он, - что дело тут в высоких частотах. И что в аппарате много ртути, меди и всяких проволочек из дешевых и распространенных металлов, но что и как происходит в нем, а главное - почему, это для меня сложновато. Свет обладает массой и энергией, и эта
Изобретатель-самоучка Догерти из рассказа Р. Туми "Мгновение вечность бережет" и сам подчас не в силах объяснить берущему у него интервью журналисту суть своего изобретения - времясместителя:
– А как он работает?
Догерти погладил бороду.
– Весьма уместный вопрос. Откровенно говоря, в этой частности я пока еще до конца не разобрался. Но аппарат функционирует прекрасно, как доказывает динозавр. Он способен - то есть сместитель, а ие динозавр перемещать предметы почти любого заданного заранее размера в прошлое или...
– он сделал паузу, вероятно, для пущего эффекта, - или же в на-стоящее. Он с несомненностью доказывает, что время - это...
Тут Догерти забормотал что-то нечленораздельное, и я уже начал припоминать, какую помощь следует оказывать эпилептику в начале припадка, когда до меня дошло, что он декламирует уравнения.
Наконец он остановился, чтобы перевести дух, и я ринулся в брешь:
– О конечно!
– сказал я.
– Это-то всякому понятно.
– Неужели?
– Но как он работает?
Догерти ласково потрепал аппарат по блестящему боку.
– Не могу сказать. То есть я не вполне уверен. Но как бы то ни было, он работает. Случайное взаимодействие определенных факторов привело к созданию времясместителя. По правде говоря, - продолжал он, понизив голос, - я пытался опровергнуть третий закон термодинамики. Или первый? А может быть, второй? Ну, вы знаете, какой из них я имею в виду.
Я понимающе кивнул. Какой из них он имел в виду, мне было абсолютно неизвестно - я не отличил бы третий закон термодинамики от летнего расписания пригородных поездов.
– Ну, тот, согласно которому вы извлекаете из чего-либо больше энергии, чем вкладываете, - напомнил Догерти.
– А-а, этот!
– Да. Я пытался сконструировать... только не смейтесь!.. вечный двигатель.
– А!
– сказал я.
– Но вместо этого у меня получился сместитель, что даже лучше.
– А когда именно вы заметили, что у вас получилось?
– спросил я, все еще стараясь сделать интервью.
– Когда включил аппарат, а из него вылез динозавр".
Таким образом, в научной фантастике вполне возможно фантастическое допущение, не соответствующее диалектикоматериалистическому пониманию действительности, - но лишь в том случае, если оно служит для развертывания повествования, общая идейно-художественная направленность которого не противоречит основным научным представлениям о природе и обществе. Герберт Уэллс в "Машине времени" и французский фантаст Пьер Буль в рассказе "Бесконечная ночь" используют гипотезу обратимости времени. Но для Уэллса это лишь фантастическое допущение, формальный литературный прием, с помощью которого он строит сюжет. Глубоко сомнительная в научном отношении гипотеза не рассматривается в подробностях, а для достоверности общей картины повествование ведется на фоне научно вполне возможных событий, отвечающих основным законам природы. Пьера Буля интересует именно гипотеза обратимости времени. Хотя и здесь фантастической гипотезе отводится двойная роль (перемещение во времени - также и сюжетный ход), налицо юмористический характер вымысла.
Характерно, что порой очень сложные и "сверхфантастические" гипотезы научно вполне допустимы и реальны, а самые, казалось бы, элементарные предположения, напротив, нереальны и невозможны. В этом наглядно проявляется общность и простота основополагающих объективных законов природы.
Например, мы еще не научились управлять термоядерной энергией. Если бы это было возможно (а теоретически такая вещь допустима), резонно предположить, что в будущем ее можно будет получать из любого камня; и тогда наша Земля превратится в управляемую ракету, сможет менять свою орбиту.
С научной точки зрения это возможно. Но невозможно, например, чтобы вода испарилась из герметически закупоренной бутылки, - это противоречит основным законам природы (имеется в виду именно вода, а не какие-нибудь полученные из нее элементарные частицы).
Иногда авторы сознательно нарушают какую-то часть объективных законов природы, сохраняя при этом остальные природные связи. Читателя обычно предупреждают о таких допущениях. У Циолковского ("Тяжесть исчезла") некий космический странник (автор называет его "Чудаком") путешествует в межпланетном пространстве: "Блуждая в небесных пространствах со скоростью света, между прочим, я попал на один из астероидов; там нашлись мудрые существа, которые окружили меня всеми заботами..." Тут фактически допущены элементы сказки. "...Следует отнестись к излагаемому с наибольшей осторожностью, - пишет во вступительной статье профессор Н. Моисеев.
– Ни под каким видом не следует думать, что автор всерьез описывает каких-то жителей, до признания существования которых наука еще, так сказать, "не дошла". Вся эта часть делается значительно более естественной и понятной, если читатель будет понимать под словом "туземец", "житель астероида" и т. п. лишь описательную форму все того же реактивного межпланетного корабля..." Понятно, что человек не может без всяких приспособлений, просто так, летать в космосе, да еще со скоростью света.. Как невозможно уничтожить силу тяжести, сохраняя при этом все остальные связи, вызываемые гравитацией (наличие воздушного и водного бассейнов). Однако все это позволяет Циолковскому рассказать о других научно обоснованных проблемах.
Но в данном случае автор прямо говорит о допущенных им условностях.
В послесловии к роману К- Педлера и Дж. Дэвиса "Мутант-59" (журнальный вариант) член-корреспондент АН СССР Н. Платэ обращает внимание читателя на реальность самой основы фантастического предположения авторов: "Трагические события, с которыми читатель познакомился в этом романе, конечно же, вымышлены. Однако они типичны с той точки зрения, что могли произойти в обществе, где острейшая конкурентная борьба на фронте научного и технологического прогресса приводит к выпуску на рынок и широкому применению не всегда тщательно проверенных и безопасных продуктов химии. Сама ситуация, ставшая реальностью в романе, хотя до этого и имевшая совершенно ничтожную вероятность "материализации", выглядит весьма правдоподобным слепком со структуры общества частного предпринимательства".
* * *
Научная фантастика очень различна по своей сути, начиная от произведений, основанных на реальном предвидении научного прогресса, до чисто фантастических и романтических предположений. Интересно вспомнить характеристику фантазии, данную В. Далем: "Фантазия - воображение, изобретательная сила ума; творческая сила художника, самобытная сила созидания. Пустая мечта, выдумка воображения, затейливость, причуда; несбыточный бред, разгул необузданной думки".
Конечно, с 1883 года прошло много времени, да и само обозначение слова слишком широко; оно не ограничивается понятием фантастической литературы, тем более научно-фантастической. И все же очевидно, что авторы, работающие в области научно-фантастической литературы, располагают необычайно многоцветной палитрой различных фантастических допущений, гипотез и научных разработок. Фактически пределом фантазии является ограниченность нашего мышления отражением понятий окружающего нас реального мира. Поэтому реалистическое литературное изображение в научно-фантастическом жанре может допускать самую смелую фантазию, которая тем не менее в силу самого процесса мышления никогда не переступит грань возможного предположения.
Иначе говоря, знания человека всегда отражают ту действительность, которая его окружает. Фантазия может придавать этой действительности всевозможные формы, но в конечном итоге всегда будет зависеть от нее определяться той объективной реальностью, которая запечатлена в сознании человека, живущего в данный, исторически конкретный отрезок времени.