Гипотезы о происхождении языка

Борис Владимирович Якушин (1930-1982) принадлежал к той немногочисленной группе лингвистов, которые с конца 50-х-начала 60-х годов занимались не только теоретическими исследованиями языка, но и одновременно решением практических лингвистических задач информатики, возникавших при построении первых автоматизированных информационно-поисковых систем (АИПС). Содержательный анализ текста, алгоритмические методы автоматического индексирования документов, построение информационных языков для документального и фактографического поиска, язык и мышление, язык и коммуникация – вот далеко не полный перечень вопросов, в решение которых он внес существенный вклад. Большой опыт практической работы в области лингвистического обеспечения

АИПС явился тем фундаментом, на котором Б.В. Якушин строил в последние годы семиотико-информационную концепцию языка – теоретическую базу для решения языковых проблем информатики.

Предлагаемая вниманию читателя последняя книга Б.В. Якушина содержит идеи, разрабатывавшиеся автором на протяжении ряда лет. Автор ставит задачу ответить на вопрос, почему общечеловеческий интерес к проблеме происхождения языка постоянен, излагает в историческом аспекте различные гипотезы о появлении языка, привлекая материалы мифов и легенд. Ученый предлагает и свою научную гипотезу, основанную на социологических представлениях о сущности функциях языка и речи.

Само по себе обращение специалиста по семиотике, информационным языкам и философским проблемам языкознания к проблемам глоттогенеза весьма примечательно. Эти проблемы перестали быть центром внимания узких специалистов, но стали комплексными. Их решение возможно только при "выходе" за пределы привычных представлений.

Необходимо обращение к иовым методам и материалу. Такой подход и характерен для книги Б.В. Якушина.

Несмотря на то что рукопись ие прошла окончательной авторской доработки, члены редколлегии ограничились лишь минимумом редакционных изменений, стремясь сохранить логику рассуждений и стиль автора1.

'В монографии автором частично использован фактический материал, содержащийся в кн.: Античные теории языка и стиля. М.; Л., 1936; История философии. М., 1940. Т. 1; Звегинцев В.А. История языкознания XIX н XX веков в очерках н извлечениях. М., 1966; Антология мировой философии. М., 1969. Т. 1.

Сведения о философах, занимавшихся проблемами происхождения и развития языка, читатель сможет найти в кн.: Философский энциклопедический словарь. М , 1983. – Там же содержится трактовка основных понятий, используемых автором.

Сначала договоримся о том, что следует понимать под словом "язык". Язык – прежде всего совокупность слов. Слово же двусторонне, как медаль. Одна его сторона – внешняя, звучащая или видимая (физическая), другая – внутренняя, неслышимая и невидимая (психическая). Первая – это звучание или написание слова, вторая – его смысл, или значение (лингвисты и философы часто различают эти явления, мы же этого делать не будем). Большинство слов обозначает нечто, существующее вне языка. Это предметы и явления внешней действительности или внутреннего мира человека, о которых высказываются мысли в процессе общения людей. Слова в языке связаны определенными отношениями, что делает язык системой. Кроме того, в нем содержатся правила расположения слов в цепочки для выражения мыслей (синтаксис).

Вопрос о происхождении языка прежде всего упирается в происхождение звуковой стороны слов и речи, смысловая же их сторона почти всегда связывается с мышлением или внешним действием и поэтому кажется менее загадочной. Итак, как же мог возникнуть язык – совокупность слов, или, как говорили в древности, имен, с точки зрения античного философа?

Всякая вещь или возникла сама по себе, или ее кто-то создал. Так и язык: или он появился естественным путем, или он был создан искусственно некоторой активной созидающей силой. Каких бы взглядов ни придерживались философы, большинство из них считали, что язык был создан, а не возник сам по себе наподобие способности ходить, видеть, думать. Дело, видимо, в том, что, как бы ни был наивен древний мыслитель, в языке он видел то, что выделяет и возвышает человеческий род над животным миром. Ведь если способность говорить подобна другим способностям, имеющимся у животных, то

она вполне могла возникнуть у какого-нибудь из них. Но, кроме как в сказках, в природе человек таких

5

животных не встречал, хотя некоторые охотничьи племена и полагали, что в животном мире есть свои языки.

Таким образом, говорение – способность уникальная и драгоценная. Она могла быть создана сознательными и разумными усилиями. Поэтому вопрос о происхождении языка приобретает новый вид: кто создал язык и каким "материалом" он при этом пользовался? В античном мире этот вопрос формулировался так: создан ли язык "по установлению" (thesei) нли "по природе" (physei) вещей?

Вопрос "По природе или по установлению?" имеет целый спектр ответов: чем – меньше природного "материала" использовал создатель, тем в большей степени язык строится "по установлению"; наоборот, чем ближе звучание слова к звукам природы – вещей или человека, тем более очевидно, что язык создается "по природе", хотя иногда и с участием создателя. Гипотезы о происхождении языка распадаются прежде всего на две большие группы в зависимости от степени участия создателя (произвола) и природного "материала" (мотивированности) в возникновении языка и слов.

Античная философия фактически высказала почти все возможные точки зрения, которые впоследствии главным образом углублялись и комбинировались. Если философ считал, что язык создан "по установлению", то он должен, естественно, отвечать на вопрос, кто его "установил", и здесь возможны следующие ответы: бог (боги), выдающийся человек (мы помним, что язык – особая ценность) или коллектив людей (общество). Возможны комбинации этих ответов: человек, наделенный божественной силой, человек совместно с коллективом людей. Если же философ полагал, что язык создавался главным образом "по природе", то его гипотеза утверждала или то, что словам соответствуют свойства вещей, или то, что им соответствуют свойства человека (его поведение), или то и другое вместе.

Поскольку взгляды первого философа господствовали в эпоху античности и средние века (а его идеи дошли даже до XIX в.), постольку первые разделы нашего изложения мы посвятим гипотезам "по установлению".

Все гипотезы группируются в зависимости от того, какова природа тех сил или причин, которые вызвали к жизни язык. "Материал" же, из которого строилась звучащая речь, почти у всех авторов сводится к нескольким формам: звуки, порождаемые вещами и людьми. В переходе от них к членораздельной речи может участвовать жест и мимика. Поэтому положить его ("материал") в основу классификации гипотез не представляется возможным.

Слово "ономатопея" (от греч. onomatopoieia – 'производство названий1) в древнегреческой литературе означало называние вещей, "словотворчество". В настоящее время его значение сузилось. Ономатопеей стали называть звукоизобрази-тельные явления в языке. Ономатопоэтическая теория различает два способа образования звукоизобразительных слов: непосредственное подражание внешнему звучанию – звукоподражательные слова (булькать) и ассоциативное сходство звучания слова с признаком предмета – звукооб-разные слова (в банту: bafo-bafo – 'живая походка1). В ономатопоэтических словах звучание в какой-то мере и в каком-то отношении аналогично значению. Конечно, такие аналогии могут быть и субъективными, индивидуальными. Вот пример такой ономатопеи. Герой повестей Н. Евдокимова "Страстная площадь" вспоминает приятеля, с которым он лежал в госпитале: "Значит, звали его Виктор Травушкин? Вот ведь как звали – Травушкин. А я не запомнил этой чистой, звонкой, такой ясной российской фамилии, в одном звуке которой – ласковая доброта. А ведь правда – такая фамилия не может принадлежать недоброму человеку. Ничего будто бы не определяют людские имена, но в то же время в них, конечно же, скрыта родовая тайна наших характеров. Травушкин – чистая, открытая, незащищенная фамилия, наверняка родившаяся где-то в среднерусских солнечных лугах".